всегда так сильно «кровит?» – спросил я.
– По-разному бывает. Когда хроническое воспаление длительно существует, то образуется мощная сосудистая сеть, хотя и в других случаях тоже бывает интенсивное кровотечение. Я, видимо, еще артерию задел. Сейчас, если не остановится, то надо будет пару швов наложить. У нас нитки есть?
– Одна упаковка.
– Открой мне ее и принеси еще парочку. Мало ли что.
Я сходил за нитками в перевязочную, а когда вернулся, Н. уже пытался прошить кровоточащий сосуд, но ему это не удавалось. Несмотря на несколько наложенных швов, кровотечение продолжалось. Н. нахмурился.
– Видимо, чтобы остановить это, надо шить глубже, а когда прошиваешь глубже, ей больно.
– А что делать? В операционную брать?
– Ну, это в крайнем случае. Ты же понимаешь, что она у нас никак не оформлена, истории нет, а без истории препаратов для проведения наркоза не получить.
– Понимаю.
– Давай так. Иди в приемное отделение на пост. Скажи сестрам, чтобы открыли диагностическую палату. Это здесь, почти напротив урологической смотровой. Я сейчас туго затампонирую. Будем надеяться, что мелкие сосуды затромбируются, и я хорошо увижу крупный и смогу его с одного раза прошить, а то, может, и вообще все остановится. Так тоже бывает.
– Хорошо.
Через 10 минут А. лежала в диагностической палате приемного отделения, а Н. отдавал распоряжения сестрам:
– К области заднего прохода грелку со льдом. За давлением следить. Поставить капельницу с этамзилатом и «аминокапронкой».
– Что же, мы ее всю ночь лечить будем? У нас, вообще-то, приемное отделение. Другой работы полно.
– Если понадобится – будете всю ночь.
– А вы заберите ее к себе в отделение, тем более без документов, и лечите там.
– Я сам решу, где мне ее лечить. Здесь смотровая напротив. Будет здесь лежать и точка. Пошли, Леш.
Сестры приемного отделения проводили нас недобрыми взглядами, но ослушаться Н. не посмели. Через 10 минут я зашел к пациентке – капельница уже была поставлена, лед приложен, а на столике около кровати стоял тонометр.
– Как Ваше самочувствие?
– Да нормально.
– Голова не кружится? В глазах не темнеет? Сердцебиение не ощущаете?
– Нет, ничего такого нет. Так, легкая слабость, но это я, наверное, переволновалась.
– Воздуха хватает?
– Да. Все нормально. Не беспокойся так за меня.
– Мы придем Вас смотреть попозже. Отдыхайте пока.
– Хорошо. Буду ждать.
Я вернулся в ординаторскую. Н. сидел за своим столом. Перед ним стояла чашка остывающего кофе. Взгляд его был направлен в одну точку. Увидев меня, он тут же спросил:
– Ты был у своей пациентки?
– Только что. Говорит, что у нее все нормально.
– Головокружение, сердцебиение, слабость, тошнота?
– Говорит,
