не помню. Помню лишь, что на следующее утро проснулась довольно поздно и обнаружила себя в постели с этим парнем, который совершенно не похож на моих знакомых. С ним я чувствую себя как дома.
Я просыпаюсь раньше Крейга, и у меня есть время рассмотреть его получше. В горизонтальном положении он столь же неотразим, как и в вертикальном. Это именно та часть нашего общения, которой я так пыталась избежать. Крейг открывает глаза, улыбается и обнимает меня.
– Привет, – говорю я, чувствуя себя весьма неуверенно.
Он улыбается и отвечает:
– Привет.
Потом мы молчаливо решаем, что единственный способ преодолеть неловкость пребывания двух обнаженных малознакомых людей в одной постели – это секс. И мы занимаемся сексом. Как всегда, все получается странно и без близости. Мы встаем, одеваемся, и он везет меня домой. Крейг звонит мне на следующий день, и через день, – и четыре месяца мы проводим вместе каждую ночь.
Мне нравится быть рядом с Крейгом – мне так недоставало его доброты и легкости. Когда я спрашиваю, что ему нравится во мне, он отвечает:
– Ты потрясающая… и не навязчивая. Рядом с тобой я чувствую, что тебе нужен только я. Мне хорошо с тобой.
Именно это он и имеет в виду, но его слова выбивают меня из колеи. Мне хочется сказать: «Я знаю, что тебе хорошо со мной, потому что я умею это делать. Но когда ты смотришь на меня, видишь ли ты что-то большее, чем просто отражение? Видишь ли ты то, что тебе нравится? Ведь дело не только в тебе. А как насчет меня? Можешь ли ты помочь мне разобраться в том, кто я такая?» Но я ничего такого не говорю. Я знаю правила.
Незадолго до Дня благодарения я обнаруживаю, что беременна. У нас не возникает никаких вопросов о том, что делать. Крейг везет меня в клинику, и мы молча сидим рядом, рассматривая старые журналы. Мы снова превращаемся в обнаженных малознакомых людей. Крейг искоса смотрит на меня и шепчет:
– Ты в порядке?
Я киваю:
– Да. Все нормально. Со мной правда все в порядке.
Когда мы подходим к секретарше, чтобы заплатить, Крейг достает свою кредитку, но я останавливаю его.
– Нет, я сама.
Я не хочу втягивать его. Я хочу быть независимой. Нам до сих пор неудобно делить ресторанные счета, а уж счет за аборт и того хуже. Суровая медсестра называет мое имя, и я ухожу вслед за ней на процедуру. Процедура оказывается более неприятной, чем я ожидала.
Крейг везет меня домой и открывает дверь в квартиру, где я живу с Даной и Кристи. Я вхожу вслед за ним и позволяю уложить себя на диван и укрыть одеялом. Он садится рядом. Несколько минут мы болтаем о всяких пустяках. Крейг говорит, что его приятель сегодня устраивает большую вечеринку, но он не пойдет, потому что хочет побыть со мной. Мне странно, что он об этом сказал, но я не задаю вопросов.
– Ты должен пойти, – говорю я. – Я в порядке.
