по собственной инициативе, соскучившись по крестьянскому труду, подправляли покосившийся плетень на радость немолодой хозяйке. Еще двое латали крышу, энергично постукивая молоточками по гремучей мятой жести. По их расслабленным лицам было видно, что работа пришлась по душе. Руки, отвыкшие от гражданской работы, сами тянулись к молотку и гвоздям.
– Машину где-нибудь здесь останови, – показал Романцев на старенький «Студебеккер», стоявший рядом с повозками полкового обоза. – Пройдусь немного по поселку. Расспрошу людей, может, кто-нибудь что-то и видел.
Водитель аккуратно притерся к «Студебеккеру» и энергично выскочил из кабины.
– Ну, чего сидим? – строго посмотрел старший лейтенант на автоматчиков. – Вы четверо пойдете со мной, а остальные со старшиной.
Бойцы расторопно попрыгали с кузова.
– Вы думаете, что он здесь, товарищ старший лейтенант? – с надеждой спросил подошедший старшина.
– Я ничего не думаю, Захарчук. Но наша задача заключается в том, чтобы проверить все, и мимо этого поселка пройти мы не можем. Поселок большой, за полчаса его не обойдешь. Давай сделаем вот что, ты идешь по этой улице. Затем направо, огибаешь поселок и выходишь к водокачке. Видишь ее?
– Так точно!
– У всех подозрительных спрашиваешь документы. Стеснения тут неуместны. Ищем врага!
– Я все понимаю, товарищ старший лейтенант, – быстро отозвался Захарчук.
– А я пойду с другой стороны, вот по этой улице, – показал старший лейтенант Романцев на широкую дорогу, засаженную по обе стороны тополями. – Встречаемся предположительно через два часа. Спешка тут ни к чему.
Разделившись, зашагали каждый в свою сторону.
Поселок сильно потрепало войной. Всюду, куда ни кинешь взгляд, попадались разрушенные строения. На дорогах видны следы от воронок. Даже засыпанные песком и крепко утрамбованные, они продолжали проседать, создавая неудобства для машин. Гражданских немного, в основном женщины и малолетние дети. Каждый был занят каким-то своим делом: женщины копошились на огороде, а ребятишки постарше, заменяя ушедших на фронт отцов, что-то мастерили по хозяйству. У одного из домов Тимофей заметил молодую мамашу, не более девятнадцати лет, с младенцем на руках. Ну чем не Вяземская мадонна! Заметив пристальный взгляд молодого офицера, девушка едва улыбнулась, вот только через эту улыбку просматривалась глубокая печаль. А потом неожиданно прошла в дом, плотно прикрыв за собой дверь.
Солдаты, каким-то невероятным образов признав в Романцеве сотрудника военной контрразведки, почтительно расступались, провожали его настороженными взглядами. Спину от этих взглядов не жгло, привык. У каждого своя работа, приходилось принимать решения, весьма непопулярные в солдатской среде.
Неожиданно улицу пересек капитан с эмблемами летчика на петлицах. Внутри у Романцева невольно замерло от предчувствия, подобное случается
