style="font-size:15px;"> Антон Ильич ослабил галстук, расстегнул воротник рубашки и, шумно вздохнув, откинулся на спинку кресла. Выглядел он не просто уставшим, а чем-то крайне озабоченным, казалось, будто бы только что он проделал огромный труд, но основная и самая тяжелая работа ждала его впереди.
– Ну, если никак нельзя взять отпуск, давай устроим что-нибудь на выходных, – продолжала Евгения Павловна, – знаешь, иногда два дня полноценного отдыха – и чувствуешь себя другим человеком… Мы можем поехать в дом отдыха куда-нибудь недалеко, погулять на свежем воздухе, пожарить шашлычки, как тебе? По-моему, отличная идея!
Антон Ильич жестом подозвал официанта.
– Две по пятьдесят, – произнес он, так и не посмотрев в меню.
– Котик, ты что заказываешь? Водку? Ты же обещал… – запричитала Евгения Павловна, но Антон Ильич, казалось, не обращал на ее слова ни малейшего внимания.
Принесли водку. Антон Ильич одним махом опрокинул содержимое рюмки.
– Котик, может, ты что-нибудь поешь? Нельзя же вот так, на пустой желудок…
Мы вот с Галкой поели, пока тебя ждали. Ой, я вас и не познакомила. Котик, это Галка, помнишь, я тебе про нее рассказывала…
Все это время Галка сидела замерев, во все глаза наблюдая за происходящим.
Ее лицо не скрывало крайнего изумления: она явно видела совсем не то, что ожидала. Когда назвали ее имя, она встрепенулась, алые полоски губ задвигались, собираясь что-то произнести, но ничего говорить не пришлось: Антон Ильич посмотрел в ее сторону коротким, ничего не выражающим взглядом и не сказал ни слова, было ясно, что ни выяснять ее отчество, ни целовать ручки он не намеревался.
– Может, ты все-таки поешь? Заказать тебе что-нибудь, Котик? – не унималась Евгения Павловна. – Мы вообще рано сюда приехали, правда, Галка? Представляешь, я заказала такси по тому номеру, который ты дал…
И она принялась в подробностях рассказывать о своих приключениях. Антон Ильич сидел, молча глядя перед собой. Невозможно было определить, слышал ли он то, что ему говорили. Затем, словно очнувшись от мыслей, пододвинул вторую рюмку и залпом осушил и ее.
– До чего же вы все мне надоели…
– Что с тобой, Котик? Ты о чем? – Евгения Павловна пододвинулась ближе к Антону Ильичу и дотронулась до его руки.
– Не зовите меня Котиком, Евгения Павловна, я вам сто раз говорил, – раздраженно сказал Антон Ильич, решительно отстраняя от себя руку барышни, – а впрочем, не утруждайте себя понапрасну… – он достал из кармана пиджака бумажник, вынул три тысячерублевые купюры и положил их на стол.
– Я давно собирался Вам сказать, Евгения Павловна… словом, будем считать наши взаимоотношения оконченными. Будьте здоровы.
С этими словами Антон Ильич поднялся и пошел к выходу, оставив Галку, Евгению Павловну и еще добрую половину посетителей ресторана провожать себя недоуменными взглядами.
Гроза
– Гюн айдын![3] – радостно неслось
Добрый день!
