ожидавших их в случае выигрыша, пошли на неимоверный риск. Теперь они столкнулись с последствиями. Столетием раньше Папа Юлий за гораздо меньшее прегрешение отлучил предшественника Исодзаки от Церкви с лишением крестоформа и приговорил к изгнанию из общины верных – к которой принадлежит, разумеется, каждый мужчина, каждая женщина и каждый ребенок на Пасеме и на большинстве планет Священной Империи, – следовательно, к истинной смерти.
– А сейчас – сожалею, но неотложные дела вынуждают меня покинуть ваше приятное общество, – пророкотал кардинал.
Исодзаки, нарушая все протоколы, вскочил, бросился вперед и, преклонив колени, поцеловал кардинальский перстень.
– Ваше преосвященство, – прошептал старый миллиардер.
На этот раз кардинал Лурдзамийский не встал и не вышел из комнаты до тех пор, пока каждый из четырех самых богатых и самых влиятельных коммерсантов не подошел выразить свое почтение.
На следующий день после смерти Папы Юлия звездолет класса «архангел» совершил прыжок в пространство Рощи Богов. Это был единственный «архангел», не приписанный к курьерской службе, он был меньше других новых кораблей и назывался он «Рафаил».
Через несколько минут после выхода на постоянную орбиту от «архангела» отделился челнок и с визгом вошел в атмосферу. На борту находились двое мужчин и одна женщина. Все трое – как близнецы: стройные, бледные, темноволосые, с короткой стрижкой. У каждого – одинаково холодные глаза и одинаково тонкие губы. На каждом – строгий красно-черный комбинезон. На запястье – комлог. Само их присутствие в челноке было абсурдно – при переходе корабля класса «архангел» через планково пространство все люди на борту гибнут, а воскресение происходит лишь на третий день.
Эти трое не были людьми.
Выпустив крылья, челнок на скорости в три маха вошел в более плотные слои. Сквозь дымку все отчетливее прорисовывалась поверхность планеты тамплиеров, Рощи Богов, – бескрайняя выжженная земля, поля, покрытые слоем пепла, селевые потоки, ледники и редкие зеленые секвойи. Челнок пролетел на субзвуковой скорости над узкой лентой растительности, выжившей в умеренном климате у экватора, и дальше – вдоль реки, к тому, что осталось от Мирового Древа. Исполинский обугленный пень восьмидесяти трех километров в диаметре на километр возвышался над равниной. Челнок обогнул пень и лег на прежний курс – вдоль реки на запад, продолжая снижаться. Он приземлился на плато, там, где река входит в узкое ущелье.
Двое мужчин и женщина сошли по трапу и оглядели местность. На Роще Богов было утро, река бурлила на перекатах, ниже по течению в густых зарослях щебетали птицы. Пахло хвоей, мокрой землей, золой и чем-то еще – чужим и непонятным. Уже более двух с половиной столетий прошло с тех пор, как этот мир испепелили с орбиты. Громадные корабли-деревья тамплиеров, не успевшие выйти в открытый космос, сгорели в пламени пожара, который бушевал на Роще
