как в России можно править? —я вой услышал и хулу
в своём ближайшем окружении;
среди кураевских невежд
обычным стало развлечением
разоблачение одежд
и тайн церковных евхаристий,
где хлеб и красное вино
в домах публичных безразличий
цинично плавили в руно!
готов на исповедь Тебе
предстать в убогом обнажении!
Ты знаешь всё, но не взыщи —
в своём ничтожном разумении
я попытаюсь оправдаться
в поступках, мыслях и делах
богопослушнага скитальца
в земных чертогах и дворцах:
4
Я жил тогда в своём имении
на склоне храмовой горы,
и было смутно это время,
то были тяжкие труды!
мы восстанавливали Церковь
из запустения годов
советской власти и народа,
не сознающего грехов.
мы выживали как могли!
имея мало преференций,
везли безпошлинно в страну
коньяк, вино и дым индейцев,
и воскурением зловонным
латали маковки церквов,
сусальным блеском золотили
во имя звёздных небесов.
но получается в Росее
не так как хочется всегда:
мы помощь в небесах просили,
но отозвались нам беса.
и стал народ неуправляем,
и отрок стал неукротим;
пришлось ограду к дому ставить
три метра вверх и плюс аршин.
но охраняла не ограда
мой сад, жилище и меня.
за ней стояла колокольня
в руинах храма, и с крыльца
мог всякий заглянуть в обитель,
удостоверившись при том,
что скромность, святость и ревнитель
не покидают этот дом!
5
Лихое время беззаконья…
в те, девяностые года
в стране случился приступ воли,
и пена хлынула из рта
людской беснующейся массой,
готовой каждым пузырем,
как беспросветно-чёрной рясой,
накрыть поболее, при том —
не потерять ни сантиметра,
не обронить ни сухаря,
и под малиновым жакетом
на цепь златую взять себя.
жестокосердные менялы
и безхребетные плуты,
подобострастные шакалы
и кровожадные волки́
в блатные очереди встали,
а с ними верные рабы
в ворота храмов заползали,
как сатанинские хвосты.
они вливали в лоно Церкви
свой яд, который преполнял
их заШнурованные се́рдца,
все в иглах и в рубцах от ран.
взывая матерною бранью
с амвонов Ленинградских сцен,
их умирающее племя
хрипело гимны перемен.
на деньги зверски убиенных,
под плач сирот и матерей
они взносили к своим звёздам
кресты немоленных церквей,
пытаясь выкупить прощение
у
