готовилась и не сопротивлялась. Ее поволокли.
– Вапще бандит! – неслось издалека.
Я ощутил диссонанс. Дельный текст и неизбежная госпитализация.
Чума
Прошелся и лишний раз убедился в смертоносной аномалии. Я уже жаловался на то, что во дворе дохнут деревья. Нынче гляжу – а их уже шесть помечено красным под сруб.
В окрестных дворах ничего подобного нет, только в моем.
Я думаю, что дело в местном обществе. Оно облюбовало только мой, где удобные скамейки. И ссыт под деревья. Надо поставить опыт: купить в магазине то, что оно любит, и поливать какое не жалко дерево.
Фанфары и трубы
Избыточное надувание государственных щек опасно немелодичным звуком.
Присмотрелся к родительской медсправке.
ГБУЗЛО – «Главное Базовое Управление Здравоохранения Ленинградской Области».
Трудности перевода-4
Беседуем с дочурой. Обсуждаем песню «Широка страна моя родная».
– В мое время звучала и по-английски, – рассказываю. – From great Moscow to the farthest borders, from our Arctic seas to Samarkand…
– Что?!… Samar – что?…
– Самарканд. Это тогда еще были мы. А теперь не мы. До поры…
– А! Я не поняла! Я опешила, мне послышалось Summer Cunt!
Парки культуры и отдыха
Наследница отправилась на высотные аттракционы – Швырялка, Бросалка, Катапульта и хер его знает, какой еще кошмар. У нее, в отличие от меня, напрочь отсутствует страх высоты.
Я высоты боюсь панически и совершенно не стесняюсь. Очевидно, я впитываю аналог внутренней бездны, которая переживается ежеминутно. Была знакомая тетя, которая прыгнула с парашютной вышки. «Лечу и писаю, – докладывала она. – Лечу и писаю». Тоже бездна, переведенная в объектные отношения.
Выбор
Звонок. Соседка сверху. Отключал ли я батарею?
Конечно, отключал.
Включи, пожалуйста! Наверху мерзнет парализованная бабушка.
О, насколько все взаимосвязано в этом мире. Рано или поздно приходится делать выбор, не отсидеться.
Сувенир
Не знаю, с чего вдруг подумал: а нет ли нынче услуги по изготовлению личных матрешек? Персонаж заказывает себя самого. Вот он с опухшей рожей и без зубов. Внутри похожий, но еще в костюме. Следующий с шевелюрой. Дальше пионер. Потом в пеленках. Футляром сделать урну с эмалированным портретом.
Фойе
Пришел в Дом Писателя раньше времени, сел на диван подождать.
В соседнем зале разбирали чье-то творчество. Собралось, по-моему, человек пять. Или трое. Я не видел общества, но зал наблюдал почти целиком. Пустой.
Старческий голос увлеченно втолковывал:
– Просто он так любил эту женщину, что обалдеть можно, как любил…
Я прикрыл глаза. По лестнице кто-то прошел.
Заговорила
