зубами в булочку.
Мои мозги прямо льдом сковало. Я чуть не взвился под потолок. Матчасть?! Какая еще матчасть? Двигатели? Авионика? Что? Я что-то не мог припомнить упоминания этого словца в связи с гражданской авиацией. Я лихорадочно подыскивал ответ на вопрос, казавшийся ему вполне нормальным. Я мысленно заново пробежал мемуары капитана, ветерана «Пан-Ам» – книжечку, по-настоящему меня заинтересовавшую и практически заменившую мне учебник. И не смог припомнить, чтобы он хоть раз употребил слово «матчасть».
Я понял, что недостаточно подготовлен к эстафетной авантюре, несмотря на всю свою предыдущую работу и изыскания.
Однако должно же оно иметь хоть какое-то значение. Летчик TWA смотрел на меня в ожидании ответа.
– «Дженерал Электрик», – ляпнул я наудачу. И явно промахнулся.
Взгляд его оледенел, на лице промелькнула настороженность.
– А, – буркнул он уже без малейшего намека на дружелюбие и переключил внимание на кофе с булочкой.
Залпом допив молоко, я положил на стойку три доллара – более чем достаточно за мой перекус. Встал, кивнул пилоту TWA, бросив: «Пока», – и направился к двери.
– Парашожо, – проворчал он.
Я толком не понял, что он произнес, но слова подозрительно напоминали то, что я сделать был физически не способен.
Так или иначе, я понял, что недостаточно подготовлен к эстафетной авантюре, несмотря на всю свою предыдущую работу и изыскания. Стало очевидно, что, помимо всего прочего, мне надо получше овладеть авиационной терминологией. Уже покидая терминал, я заметил стюардессу TWA, бившуюся с тяжелым чемоданом.
– Могу я вам помочь? – спросил я, протягивая руку к багажу.
Она охотно уступила его мне.
– Спасибо, – улыбнулась. – Наш служебный автобус прямо перед подъездом.
– Только что прибыли? – полюбопытствовал я, шагая вместе с ней к автобусу.
– Да, – поморщилась она, – и я выжата как лимон. Около половины паксов на борту были коммивояжерами по части виски, возвращавшимися со съезда в Шотландии, и можете вообразить, как это выглядело.
Без труда вообразив, я рассмеялся.
– А на какой вы матчасти? – спросил я по наитию.
– Семьсот седьмые, и я их обожаю, – сказала она, пока я закидывал ее чемодан в автобус. Помедлив на ступеньках автобуса, она протянула руку: – Большое спасибо, друг. Мне ваши мускулы пригодились.
– Рад, что мог помочь, – выдохнул я совершенно искренне.
Она была стройной и элегантной, с эльфийскими чертами лица и золотисто-каштановыми волосами. По-настоящему привлекательной. При других обстоятельствах я бы приударил за ней, а тут даже не спросил, как ее зовут. Она была мила, но еще и знала все, что следует знать о доставке пассажиров из пункта А в пункт Б, и свидание с ней могло обернуться швахом.
Форма пилота стала моим альтер эго. Я нуждался в ней точно так же, как наркоман
