style="font-size:15px;"> Правда, на Норберга Клинга эта магия не действовала. Маг хмурился, слушая доводы своей собеседницы.
Фелан, стоявший за его креслом, тоже казался недовольным. Он грозно скрестил на груди руки, не отрывая внимательного напряженного взгляда от высокого мужчины настолько плотного телосложения, что крепкое дубовое кресло едва ли не стонало под его весом. Тот сидел рядом с женщиной и словно бы дремал, смежив веки.
– Я вас внимательно слушаю, виера Гортензия, – уведомил Норберг, когда женщина сделала паузу.
Она улыбнулась. Провела ладонью по безупречной высокой прическе, словно невзначай сверкнув бриллиантами в массивных перстнях, унизывающих ее тонкие пальцы. По гладкому холеному лицу женщины было совершенно непонятно, сколько же ей лет в действительности. Она выглядела особой вне времени. С равным успехом ей могло быть как тридцать, так и шестьдесят.
– Договор о разделе власти в Гроштере наш клан заключал с вашим отцом, – мягко напомнила она. – Именно подпись виера Алисандра стоит под ним. Но, как мы все понимаем, теперь стаю возглавляете вы.
– Разве это означает, что прекратили действовать все договоренности? – перебил ее Норберг.
Виера Гортензия едва заметно сдвинула брови, недовольная тем, что ей не дали договорить.
– Конечно же не означает, – после краткой заминки так же вкрадчиво произнесла она. – Но выяснились некоторые детали… Теперь у нашего клана имеются неопровержимые свидетельства того, что ваш отец имел непосредственное отношение к смерти Изабеллы Клинг.
Женщина сделала паузу, глядя при этом на Фелана.
На лице блондина не дрогнул ни один мускул. Он словно не услышал ее слов, а если и услышал – то не удивился им.
Тонкая бровь виеры Гортензии поползла было вверх из-за немого изумления такой реакцией, точнее сказать – из-за полного отсутствия оной.
– Изабелла ведь была вашей матерью, – проговорила она, теперь уже напрямую обращаясь к Фелану.
– Поверьте, я в курсе, – почти не разжимая губ, обронил тот.
– И еще она являлась моей сестрой. – Виера Гортензия чуть слышно всхлипнула и ловко выудила откуда-то из-под стола крошечный кружевной платочек, которым осторожно промокнула абсолютно сухие глаза, стараясь при этом не повредить макияж.
Норберг опустил голову, пряча улыбку. Правда, почти сразу посерьезнел и сухо сказал:
– Виера Гортензия, при всем моем уважении я не совсем понимаю, к чему тревожить прах вашей сестры. Смерть Изабеллы Клинг, вне всякого сомнения, огромная трагедия и утрата как для вашего клана, так и для нашего.
– Изабелла принадлежала прежде всего нашему клану. – Голос Гортензии неуловимо изменился. Из него как-то вдруг ушла вкрадчивая мягкость. Теперь в нем слышался скрежет когтей по железу. – Надеюсь, вы не будете лгать мне в лицо о том, что якобы понятия не имеете, по какой причине ваш отец жестоко убил ее.
– Я хочу услышать вашу
