И только после этого, посмотрев по сторонам, сообщил в микрофон:
– Все видели, как наших летчиков сбили? Приказ нам поступил категоричный: летчиков найти и вывести в расположение наших войск. Радиомаяки у них не работают. Искать будем по парашютам. Место приземления парашютистов я нанес на карту. По прямой – дистанция около пяти километров. Но предстоит преодолеть три невысоких лесистых хребта. Один из них, предполагаю, невозможен для прямого прохода. Там поверху идет мощная скальная гряда. Пойдем через ближайший перевал, а потом вернемся на прежний маршрут. Это лишних двенадцать километров. Все! Быстрым маршем – вперед!
Естественно, как только взвод двинулся походным маршем, я сразу подстраховал замкомвзвода, и сам выставил головное и боковые охранения, и встал ведущим, чтобы выверять направление и задавать необходимый темп. Удара сзади по своей колонне я не опасался. Опыт трех предыдущих командировок на Северный Кавказ показывал, что, когда мы на марше, бандиты нас догнать не могут. Они просто не умеют с такой же скоростью передвигаться. И потому не в состоянии напасть на колонну сзади. Значит, там охранение выставлять необходимости нет. При этом я отдавал себе отчет, что бандиты тоже видели странную картину воздушной битвы неведомых нам сил, видели и радовались, когда загорелись наши самолеты. И эмир Магомет Арсамаков прекрасно понимает, что мы просто обязаны пойти на помощь летчикам сбитых многофункциональных истребителей, как они официально называются. И пожелает, возможно, устроить нам засаду. Или же захочет найти летчиков раньше нас. Но это возможно только в том случае, если его бойцы в состоянии после увиденного еще что-то предпринимать, если сам Арсамаков в состоянии думать не только о том, что происходило в небе. И еще одно ограничение… Он вышел, возможно, раньше нас, но ходить так быстро не в состоянии. Да и сил в банде в сравнении с моим взводом уже маловато. И чем для него может закончиться бой, Арсамаков обязан понимать.
Мы спустились по склону с плато, где еще недавно шел бой с бандой Арсамакова, вброд, по перекату перешли небольшую, но очень быструю речушку или скорее большой ручей и сразу же начали подъем на следующий склон. При подъеме старались держать руки свободными, чтобы они активно помогали ногам. Каждый при этом выбирал тот способ помощи, который был ему персонально удобен. Так, одни упирали ладони в согнутые колени и, таким образом, толкаясь, разделяли нагрузки между руками и ногами. Другие по моему примеру предпочитали хвататься за стволы деревьев и толстые ветви кустов и подтягиваться вверх. Но, зная себя и бойцов своего взвода, я был уверен, что никто не отстанет, не собьет дыхание, никого не подведут мышцы рук и ног. Сказывалась тренированность взвода, его постоянная боевая готовность, которая приобретается задолго до того, как взвод попадет в места, где придется стрелять по-настоящему.
Бандиты на Северном Кавказе почему-то считают воином любого человека, взявшего
