моей светлой.И услышала мой голос Эвридика,
И наполнило ее мое желание
Глубиною чувственных иллюзий, —
И она… Она не устояла!
Молитва Медеи
Бледноликая Селена
Черноокая Геката,
Поклялась я своим сердцем!
Поклялась своей душой!
Пусть не будет мне прошения
Пусть Эринии терзают,
Мое сладостное тело
Лишь быть всегда с тобой!
О, пускай узнает небо!
О, пускай узнают звезды!
Как ты светел,
Как прекрасен
Мой возлюбленный Ясон,
Страсть безумная пронзила
Мои губы… мои руки.
Это просто нереально, —
Это сон!
Не ужасные знамения, —
Громы, молнии… туманы,
Меня плакать не заставят.
Лишь сильней тебя любить!
Только горе, только горе…
Только горе и обманы, —
Не смогу тебе, мой милый…
Не смогу тебе простить!
Стану камнем и стрелою!
Поражу врагов всех в сердце.
Плоть твою от моей плоте
Я Гекате отдаю.
Но тебя… тебя мой милый,
Я не трону. Я, – не трону!
Пусть мне больно до безумия,
Только я тебя люблю.
Бледноликая Селена
Черноокая Геката,
Получите как награду
Чистую слезу и кровь.
Лишь оставьте мне навечно,
Лишь оставьте мою муку, —
Мою муку и желание,
И в холодном ныне сердце
Ярость страсти и любовь!
Из края темного неба
В той стране, где не светят звезды;
Где не видно совсем Луны
Жил-был карлик влюбленный в осень,
И в свои печальные сны.
Целовал он желтые листья,
Что упали к его ногам;
И рыдал ночами… капризно;
И молился странным богам.
И он верил, что слышат боги,
И его одного в небе ждут, —
Все дороги… все в мире дороги
В новый мир его приведут.
Он любил забираться в горы,
И подолгу смотрел в небеса.
Облаков чудные узоры
Развивали его волоса.
Жил-был карлик в огонь влюбленный, —
Его редко он видел вдали;
И мечтою своей окрыленный
В небе он представлял корабли.
Представлял себя стройным, высоким…
Далеко, неизвестный свет
Будто тушит кто-то далекий,
Только в мир приходит рассвет.
Где-то там на горе высокой
Стоял замок вечерних звезд;
И в саду его королева
Собирала букет из роз.
Каждый день он горел ярким светом
И кидал лучи сквозь туман.
Но с рассветом, – с новым рассветом
Превращался в пыль и обман.
Только карлик смеялся звонко.
Что он мог о прекрасном знать?
Ему
