вы уже дважды отказались от обеда?
– Гм.., – краснеет и ёрзает.
– Вам не нравится рисовая каша?
– Ну нет, ну… Почему же…
За окном слышен голос Васи:
– Заходим! Заходим! Ко мне подходим! Карманы к досмотру.
– Вам не нравится рисовая каша?
– Доктор, – очень осторожно вздыхает Сергей Витальевич, – я взрослый человек. Объявлять голодовку я не собираюсь. Тем более, что это глупо. Просто сегодня я совершенно не голоден. И я не думаю, что один приём пищи, пропущенный мною, может как-то повлиять… э-э…
– Сергей Витальевич, вы ведь знаете наши правила?..
– Да, да. Знаю, – больной виновато помолчал, но всё же тихо заметил:
– Но я же не нарушаю режима? Больничного…
Игорь Палыч сухо хрустнул сильными пальцами и посмотрел на полированные ногти:
– Отказ от приёма пищи является злостным нарушением больничного режима. И может повлечь за собой вынужденные меры. Вы понимаете?..
…Спустя десять минут, привязанный простынёй за ноги к ножкам стула, а за руки за спинкой, Губер красный от гнева и крика наблюдал за приготовлениями санитаров:
– Это бесчеловечно! Развяжите немедленно!.. Варварство какое-то!.. Что вы собираетесь делать!?
Вася вкатил тележку и снял крышку огромной кастрюли. Смазав глицерином шланг, он на глаз отмерял шлангом расстояние от носа больного до его пупка.
– Что вы собираетесь делать, я вас спрашиваю, товарищ?!!
Второй санитар, подойдя к Сергею Витальевичу сзади, крепко прижал голову больного в запрокинутом положении к высокой спинке и зафиксировав лоб ремнями.
Сергей Витальевич взвизгнул ещё громче:
– Что вы собираетесь делать, я вас спрашиваю?!!
Не обращая на него внимания, Вася бронзовой ладонью сильно надавил на челюсть Сергея Витальевича и, до предела раскрыв тому рот, прочно закрепил в зубах овальную чёрную резиновую пробку с отверстием посредине, вытащить которую изо рта без помощи рук не представлялось возможным.
– У-ху-ху-хи-хие-хе-хе!!!?, – закричал Сергей Витальевич через дырку, брызгая слюной на Васю. Санитар обошёл Губера и, ухватив его за подбородок, ввёл жёсткий мундштук шланга в отверстие пробки, быстрыми толчками засовывая резину глубже и глубже. Сергей Витальевич взвыл, выбрасывая слюни носом, и заплакал, с ужасом глядя на красного Васю.
Пройдя через горло и больно ткнув в трахею, шланг миновал пищевод и, не обращая внимания на рвотные судороги, упёрся во что-то в районе желудка. Набрав в ковшик жидкой остывшей каши, Вася поднял конец шланга над головой больного, приладил к шлангу воронку и стал потихоньку лить. Когда шланг набрался полный, Вася снял воронку и, брезгливо оттерев отверстие, дунул в него, проталкивая кашу.
…Слёзы брызгали из глаз Сергея Витальевича. Не в силах сопротивляться, задушенный своим бессилием и ужасом унижения, он лишь тонко выл и мелко тряс головой.
Сбитая
