таракана этого!
Замечание вызвало новый приступ хохота. Невозмутимый Голубев, обычно не отлучающийся от командира, присоединился к компании.
– И вправду, Ванька, забери паука домой! Посадишь на цепь у порога хату стеречь! – изнемогал от собственных приколов Серегин. – Никакой председатель за рыбой к батяне ходить не станет.
Тарантул наконец не выдержал и угрожающе встал на задние лапы.
– Ого, наглющий, паскуда! – отступил младший сержант. – Огрызается!
– «Черная вдова»! – авторитетно, словно профессор-энтомолог, определил присоединившийся к компании Скуридин. – Эпоксидным клеем его залить и в коробочку. Отвальный брелок для ключей получится!
Ребята галдели, подталкивали друг друга, забыв о трупе, о предстоящем пути, о возможной схватке.
«Детский сад, ей-богу! – думал Святой. – Зачем в армию с восемнадцати лет берут? Ладно бы не воевали, а так в каждой бочке затычка! Но ведь ты-то, старлей, из сапог с восемнадцати не вылезаешь!»
Дмитрий сидел на песке, укрывшись с наветренной стороны бархана. Хребет холма не закрывал от него панорамы пустынной равнины, на просторах которой скрылись преследуемые люди.
«Почему они не устроили здесь засаду? – задавал себе вопрос командир. – Среди них есть бывшие военные, это факт! Вон как четко распределили силы при нападении на завод, обезоружили часовых, выбрали пути отхода…»
Вытертая добела «афганка» Святого потемнела от пота на груди и на спине.
«Твердый дезодорант «Олд Спайс» избавит вас от неприятного запаха… придаст уверенности и освежит… «Олд Спайс» для тех, кто любит приключения!» – вспомнил он почему-то рекламу, показанную по телевизору как раз тогда, когда посыльный вломился в дверь с приказом срочно прибыть к командиру батальона.
Отдельный десантно-штурмовой батальон спецназа, выделенный из состава Душанбинской дивизии воздушно-десантных войск, подчинялся непосредственно командованию Среднеазиатского военного округа.
Девяностые годы начинались для южной провинции советской империи страшными погромами в Ферганской долине, первыми нападениями на военнослужащих-славян, попытками разграбления армейских складов.
Батальон напоминал кочующий цыганский табор. До прибытия Святого две роты батальона участвовали в ферганских событиях.
Его непосредственный командир майор Виноградов, опираясь локтями на кухонный стол, застеленный прорезанной, истертой клеенкой, делился воспоминаниями. Свою жену майор под благовидным предлогом попросил выйти из комнаты.
– Едем, механик-водитель в триплексы смотрит и вдруг выть начинает! По-волчьи, знаешь, так, с подвыванием! Я люк открыл, высунулся, а у дороги кол стоит, и на нем человек нанизан.
Командир потер лицо ладонью, словно хотел снять с него гримасу боли и отвращения.
– Скорчился бедолага, как бабочка, на иглу наколотая, грудь, живот до мяса раскровянил собственными руками. Мучился страшно.
