их к принятию российского подданства.
«Хешдеки и казаки – это одно (целое), и они вырвут у вас Азов из рук» пишет турецкий подданный. Башкиры же, наоборот, помогли Азов завоевать, а затем и удерживать его российскому государству о чём подробно говорилось выше..
«В их среде (хещдеков) также имеются заимы и падишах-заде». Не было у башкир никакого падишах-заде.
То есть имеется множество фактов о несоответствии хешдеков башкирам, но Юсупов почему-то делает прямо противоположный вывод.
Карта пленения башкирами российских подданных также совершенно неправдоподобна. Там отмечены столь дальние места на запад от башкир, что эти пленения надо относить к касимовским татарам и/или ногайцам.
3. Политические позиции всех народов, добровольно присоединившихся к России были схожи. А таких народов в России в 17 веке было уже немало: мишары, касимовские татары, башкиры, ногайцы, каракалпаки, калмыки, кочевники Астраханского края, часть казахов и многие другие. И у всех поначалу, пока не притёрлись, были сложные военные отношения с молодым российским государством. Так что это не довод соотносить хешдеков, часто нападавших на московские войска, именно с башкирами.
4,5. Военно-кочевые традиции и культурные характеристики кочевников были ещё более схожими и не могут служить основанием для отнесения башкир к хешдекам.
6. Царевичей, да ещё сразу двух, у башкир никогда не было. Об отношениях с Кучумовичами рассказано выше.
Считать уфимских и башкирских татар Исбранта Идеса башкирами уж совсем неприлично. Зачем считать их башкирами, когда они тут сами находились и активно действовали? В «Записке Оренбургского губернского правления за 1800 год о мишарах говорится следующее: «Сей народ не коренной Оренбургской губернии, но перешедший по нынешнему положению Симбирской губернии из Алаторского и Симбирского уездов без обложения ясаком, а только по грамоте 7106(1598) г. велено служить мещерякам по городу Уфе с дворянами и иноземцами»[27]. И принятых по доброте сердечной татар после взятия Казани в 1552 году, было уже предостаточно. Были и служилые татары. Не понимаю: то ли кандидат наук не знает этих широко известных фактов, то ли покрывает кого-то? Ведь Идес ясно пишет о них, как земледельческом народе: «Уфимские и Башкирские татары, являясь около города Уфы (где они несли службу – авт.), откуда по Каме и Волге рекам до лежащих на Волге городов Саратов и Сарапуль деревнями и сёлами своими, в которых оные по примеру пашни завели, распространяются». А башкиры-то, в это время ещё оставались скотоводами.
Теперь перейдём к перетасовке Юсуповым сведений немецкого путешественника Адама Олерия. Пересекая Саратов, Олерий ясно пишет: «Нередко на них нападают и грабят их постоянные враги калмыки, не только рассеянные отсюда до Саратова и называемые в этих местах булгарскими татарами, но живущие и за Яиком; набеги свои они совершают в то время, когда вода замёрзнет и везде оказывается удобным перебегать через неё».
Асфандияров А.З. Семья и брак у башкир в 18 – первой половине 19 в. Уфа. 1989. С. 33–34.
