впечатление, что нынешний человеческий материал (социо-биоматериал), сформировавшийся за последние 25 лет, не способен творчески использовать достижения советского периода в их сложном виде, только при предварительной примитивизации их. Поэтому целый ряд ошибок политиков, экономистов, аналитиков связан не только с непрофессионализмом, но и с более серьёзными причинами цивилизационного (социо- и культурантропологического) порядка. И как же им не быть связанными, если вспомнить «методологический подход» к образованию РФ, сформулированный А.А. Фурсенко, который порок советской школы усмотрел в том, что она готовила человека-творца, тогда как задачу школы РФ он видел в подготовке квалифицированного потребителя, способного пользоваться плодами чужого труда. Иными словами, речь о примитиве, которому «властелины сложного мира» швырнут «кость» со своего стола.
Проблема, однако, в том, что пассивный потребитель способен потреблять только примитивное, и рано или поздно он деградирует, превращаясь в дуболома. А представим социальное (геополитическое, военное) столкновение «потребленцев», которых должна, по замыслу экс-министра, готовить школа, и «творцов»? Ясно ведь, на чьей стороне будет победа! Картина маслом: дуболомы Урфина Джюса терпят поражение вместе с вымуштровавшим их обердуболомом Ланом Пиротом.
Если футуроархаизация – это упрощение на основе сложных технологий, то упрощение, стихийное или сознательное, из-за неспособности или, что еще хуже, нежелания использовать накопленные социальные достижения – это неоварваризация; частный случай последней – замена содержательных специалистов или, как говорили до революции, «лица полезных профессий» менеджерами с юридическим («оптимизаторы») или экономическим («продай-купилы») уклоном. В сохраняющем индустриальный облик социуме это чревато ростом техногенных катастроф (типа той, что произошла на Саяно-Шушенской ГЭС), которые со временем способны кульминировать в одну Катастрофу, но уже не только техногенную – это хорошо описано О. Маркеевым в «Неучтённом факторе».
Неспособность использовать, неспособность оценить как закреплённый навык ведёт к серьёзным ошибкам. Три примера такого рода приводит Е.С. Ларина в статье «Нефтяные войны». Первый пример. В 1980-е годы в Новосибирске создали технологию добычи вторичной нефти (себестоимость – 8-12 долл, за баррель), однако попытки изобретателей достучаться до нефтяных магнатов в 1990-е годы ни к чему не привели – зачем нововведения тем, у кого есть пила и бабло? Как сказал один из главных приватизаторов по другому поводу, зачем всё усложнять, мы и так всё украдём; кража, это помимо прочего, результат неспособности созидать сложное или, по крайней мере, пользоваться им. В результате в те же 1990-е годы технология оказалась в США, где теперь она активно внедряется.
Второй пример: хотя было ясно, что с началом украинского кризиса цена на нефть по команде «хозяев мировой игры» обвалится, никаких упреждающих шагов сделано не было. «Только безответственность аналитических подразделений
