в газету и призывал очевидцев в свидетели.
«Пиши и не бойся – успокаивал бородача человек в штормовке, – а я всегда тебя поддержу. Хватит на них любоваться».
«Запиши-ка и мой телефон – воскликнула пожилая женщина, – если что, звони, обязательно пойду в свидетели».
Пассажиры входили и выходили, мелькали остановки, а разговор все продолжался, то затихая, то вновь усиливаясь. Недовольство людей выплескивалось на водителя.
Водитель же продолжал молча выполнять свои обязанности, зорко следя за дорогой.
Лишь по взмокшей шее и покрасневшему лицу можно было понять, с каким трудом доставалось ему это молчание.
Встреча выпускников
I
Когда в очередной раз Вячеслав Михайлович Арбузов приехал на родину, чтобы навестить родню, встретил он там своих одноклассников, Петьку, то есть Петра Сидоровича Охапкина и Валерку, в настоящее время Валерия Никаноровича Глушкова. И если Валерий Никанорович был уважаемым в районном городке человеком, так как работал главным врачом местного родильного дома, то Петька в свои шестьдесят два года так и не дорос до того, чтобы его называли Петром Сидоровичем. Всю свою сознательную жизнь проработал он слесарем в автобусном парке и карьеристского рвения не испытывал. Хотя после выпитой бутылки дешевенькой водочки в голове у него начинали роиться крамольные мыслишки типа:
– Подумаешь, Глушков, хрен обструганный. Да если бы я захотел, то руководил бы сейчас каким-нибудь министерством, а то и всем правите…
Досказать до конца свою мыслишку у него получалось крайне редко. То ли потому, что в тот момент он вырубался и мог только мычать, то ли потому, что недоговоренная мысль выводила его из себя, и он срывал свой гнев на болезной супружнице Евдокии.
Хорошо, если ей удавалось увернуться от кулака Сидорыча и пересидеть возбужденное состояние мужа у соседей. Но нередко первый же замах Сидорыча заканчивался сильным ударом под Евдокиин глаз. После такого удара Евдокия падала на большущую кровать и начинала тихонько всхлипывать.
К чести Сидорыча, даже в состоянии сильного опьянения он не забывал правило, привитое ему в детстве: лежачих бить негоже.
Наутро глаз Евдокии заплывал и окрашивался красно-синим цветом.
Проснувшийся Сидорыч в недоумении смотрел на проявившийся синяк и спрашивал:
– Опять о косяк стукнулась?
И Евдокия безропотно кивала головой в знак подтверждения мужниного предположения.
Хлебанув из кастрюли кислых щей, Сидорыч одевался и, как ни в чем не бывало, шел в автобусный парк. Каким бы пьяным он ни был накануне, работу он не пропускал и работал прилежно. Именно за это Сидорыча уважало начальство, а его портрет бессменно висел на Доске почета.
Итак, первым Вячеслав Михайлович встретил Сидорыча.
Встреча их состоялась в местной
