а первозданный дым идет из земной толщи.
Отсюда, из Лебедей, первая руда идет в металлургический Липецк. Отсюда взяли по камню на память все, кто два с лишним года вгрызался в землю. Три камня взял и положил рядом с ленинской книжкой инженер Николай Рогатин.
Снегири
– Если у лошади выдернуть из хвоста волос, можно сделать мировецкую петлю.
– Зачем?
– Неужели не знаете? – Ленька искренне удивился такому невежеству. – Да вы хоть снегирей-то видели?.. Идите сюда.
Ленька взял меня за рукав, повел вдоль плетня, заставил пригнуться. Почти на четвереньках проползли мы по снегу к старой груше. Возле пролома в плетне Ленька беззвучно зашевелил губами: «Глядите!»
Пятнадцать розовых птиц застыли на ветках. Не понять – то ли дремлют, не то прислушиваются… Согнули своей тяжестью заиндевелые ветки, черным глазом провожают красную зорю птицы. Если отвернуть у шапки уши, слышна тонкая, как перезвон люстры, снегириная песня.
– Слышишь? – шепчу Леньке.
Он тоже возится с шапкой, улыбается глазами:
– Слышу…
– Хотите подарю одного? – говорит Ленька, когда мы, вытряхнув из валенок снег, усаживаемся в сани.
– Это как же?
– Чудак человек. Да ведь, если выдернуть у лошади волос, мировецкая петля получится…
– Скажи-ка лучше, почему снегирей снегирями зовут? – спрашиваю я в свою очередь.
Леньке хочется угадать. Он ерзает на соломе, но в конце концов добродушно сознается:
– Не знаю.
– Понимаешь, вместе с зимой, с морозами, со снегом прилетают. Снег – снегирь…
Неожиданная простота отгадки приводит Леньку в восторг.
– Значит, бабушкин домовой это потому, что в доме… Пустырь… Богатырь, – бормочет Ленька. – Эх, забегу-ка я к Витьке! Уж я ему загадаю.
Ленька хватает портфель и, проваливаясь в сугробы, бежит к домику под камышовой крышей:
– Спасибо, что подвезли!
Поселок стоит у мельницы. Оттого, наверное, и название странное у поселка – Мельница. А речку зовут Ира. Запуталась в камышах эта речка, не знает, куда ей течь. То ищет дорогу пятью протоками, то вдруг остановится и стоит широким задумчивым плесом.
Возле поселка речка течет широким быстрым ключом. Только большим морозам под силу остановить речку возле поселка. В этом месте птичий крик и гвалт, плавают перья, белый пар идет от воды. К этим местам на брюхе подкрадываются из камышей лисицы.
Пять дней жил я в поселке. Каждое утро меня будил гусиный гогот: Ленька гнал стадо к воде. Вместе с ним всегда был приятель Витька Басианов. Я не удержался от улыбки, когда первый раз увидел их вместе. Сбитые набок шапки, черные расстегнутые пальтишки, красные галстуки – точь-в-точь снегири!
Я
