rel="nofollow" href="#_28.jpg"/>Ночью все спят, не спит только дежурный радист.
Кончилось все так же быстро, как началось. Появились Южный Крест и Луна. Озеро Ричардсона опять было самым спокойным местом в краю Эндерби. Валялись разбитые ящики, приборы, продукты. Стонал раненый летчик. Оглядели машины – один из самолетов мог полететь.
Улетели ученые, летчики и трое геологов. Радист Александров, четверо летчиков и геолог Вячеслав Духанин остались. Поздно вечером самолет вернулся и сел при свете ракет. Восемь человек стали думать, как поступить с лагерем. Синяя тишина стояла над озером.
17 марта пингвины опять побежали из лагеря. Опять в расщелине гор появился угрожающий свист. Единственный самолет… Скорее, как можно скорее его привязать. Концы троса заморожены в прорубях. За каждый крючок зацепились и даже поперек фюзеляжа кинули трос. Положили под него три спальных мешка.
Вторая волна урагана накрыла озеро низкими облаками. Никто из восьмерых никогда не знал, что ветер, как пустые жестянки, может катать тяжелые бочки с бензином. Уже нет ни одной палатки. И будто их не было. Радиостанция! Черные ящики, как хоккейные шайбы, мотало по льду. Листы войлока, фанера, ящики, железные раскладушки… Скорее, скорее в камни – укрыться от этих летающих, как торпеды, обломков. Ползком до камней. Сбились в кучу. На глазах самолеты превратились в обломки. Один, как птица, взмахивал крыльями. Вырвало шасси. Самолет повалился на брюхо. По фюзеляжу потекли темные пятна бензина.
Утро принесло свет, но ветер не утихал. Лагеря не было. Не было самолетов. Не было радио, пищи, огня, крыши. Восемь человек лежали в куче, ухватившись за камни и за плечи друг друга… Наступал день, надо было думать о жизни.
Началась охота за обломками досок, за банками с рыбой, за войлоком, за гвоздями. Ползком, теряя находки, возвращались к камням. Нашли обломок ящика с десятком яиц. Как могли уцелеть? У большого валуна начали сбивать доски, фанеру. Получилось что-то вроде садового шалаша. Шалаш скрипел и был готов улететь. Тепла не было, но уже не до самых костей пронизывал ледяной ветер. Показалось, что ветер ослаб. Два смельчака, держа друг друга за руки, ползком двинулись к самолету. Нырнули в кабину. Движок… Рация… Можно ли запустить? Запустили движок. Надеждой загорелись лампочки рации. «SOS!.. SOS!.. Оба самолета разбиты. Лагерь полностью уничтожен. Ждем помощи. Следите нас в нолевые минуты. Будем пыта…»
Шестеро за камнями видели: шквал урагана приподнял хвост, на секунду поставил самолет «на попа» и через винт бросил на спину. В самолете были бочки с бензином и двое людей. Как можно скорей к самолету! С трудом приоткрыли дверь…
– Володя! Сашка!
Радист Александров поднялся. Механик Бутынков – в хвосте, придавленный бочкой бензина. В самолете все вверх ногами. Все, что было привинчено к полу, повисло вверху: скамейки, печка, движок. Выбрались к люку, спустили на руках Бутынкова. Поползли. Двести метров от самолета до скал… Механик стонал – бочка помяла грудную
