который должен был его обеспечить жильем, одеждой, пропитанием и инструментом. Мастер должен был обучить ученика всему, что знает сам. Поступление в ученье оформлялось т. н. жилой записью в Холопьем приказе, которая гарантировала ученика от возможной мобилизации, принудительного переселения и прочих превратностей жизни того времени. «Жилые записи» скреплялись вдобавок поручными записями двоих или более поручителей, которые, в свою очередь, гарантировали мастеру возмещение убытков в случае, если ученик не сможет выполнять свои обязанности. Сумма штрафа по тем временам была немаленькой: от 10 до 50 рублей.
«В приказе московских времен». Художник С. Иванов.
В некоторых случаях поручные записи оговаривают условия, при которых штраф выплачиваться не может: например, признавая право мастера «за пьянство и за всякое дурно смирять смотря по вине», поручные записи, как правило, фиксировали пункт, согласно которому штраф не выплачивается в случае, если ученик получил увечья вследствие побоев мастера. Такая постановка вопроса в какой-то мере ограничивала произвол мастера над учеником. «Жилые записи» обычно оговаривали срок пребывания в учениках пятью годами.
При этом довольно часто имело место пребывание в учениках на десятилетие и более. Причиной этого был дефицит вакансий на Пушечном дворе – основном работодателе подготовленных там литейщиков. Максимальное за всю историю Пушечного двора количество мастеров было зафиксировано в 1683 г. Тогда работало 8 литцов пушек и 3 колокольных мастера. А поскольку каждый из них имел по десять, а то и более учеников, конкуренция на каждую свободную вакансию была довольно велика. Ближайшие конкуренты Пушечного двора – богатые монастыри, которые могли позволить себе содержать нескольких литейщиков для литья колоколов и прочей церковной утвари, а также немногочисленные частные литейные заводики – не решали проблему.
Правда, когда производственных мощностей Пушечного двора не хватало для выполнения крупного государственного заказа, правительство передавало некоторые подряды «частникам». Сохранилось несколько текстов таких подрядных договоров, правда, относящихся к концу XVII в. Так, некоему мещанину близ Киево-Печерского монастыря в Киеве было поручено отлить 5 гаубиц и 50 трехфунтовых пушек по предоставленным правительством образцам и из сырья, предоставленного казной. По условиям сделки оплата работы велась не по конечному результату а по 20 алтын (60 коп.) за каждый пуд совокупного веса отлитых пушек. Однако в случае выявленных в пушке дефектов переливать ее изготовитель должен был за свой счет. Срок изготовления заказа был определен в три месяца. Судя по росписям Пушкарского приказа, этот контракт был выполнен в срок. А вот взявшийся на тех же условиях изготовить пушки для укрепления Костромы местный мещанин Архипко Комаев со своей задачей не справился, ибо, как следует из записи, «пищали были худы не против образца».
