в рамках проблематики общемировой борьбы классов. Издательство „Наука“, 1951 год».
Словом, перед Любой лежало отменное средство от бессонницы. Что она сделала? Конечно, как и всякий увлеченный сыщик, бросилась читать его!
Нельзя сказать, чтобы этот труд привел в восторг нашу исследовательницу. Тут и там З.З. Деревященко твердил(а) о том, что царь был злобным угнетателем, главным помещиком и эксплуататором, народу при нем жилось все хуже и хуже, а бросавшие бомбы в начальников личности, воры, грабившие банки ради нужд всемирной революции, и их укрыватели являлись героями, образцами для юношей. К тому же автор – для того, должно быть, чтоб в его уме никто не сомневался – без конца вставлял слова вроде «феодализм», «диалектика», «средства производства» и «антагонизм». Люба их не понимала, но довольно скоро обнаружила, что особенного смысла там и нет. То, что искала Багрянцева, было заключено отнюдь не в этих словах. Можно сказать, эти печатные чудовища являлись чем-то вроде стражников, что берегли сокровища знаний и фактов. И Люба их не испугалась, победила.
В поисках сведений о Рогожине Люба постепенно пролистала большую часть книги. Кое-где проскакивала информация о подпольных обществах, распространении прокламаций, запрещенных книг и даже о поддержке заговорщиков каким-нибудь купцом или помещиком. Всё это было любопытно, заставляло погрузиться в атмосферу опасного и романтичного времени, но ни на гран не приближало к цели. «С какой стати, собственно, здесь будут писать о каком-то учителе? – подумалось вдруг Любе. – Мало ли было таких же, как он, бунтовщиков!»
Она уже добралась до главы, где речь шла о революции 1917 года, и вдруг… Взгляд зацепился за знакомую фамилию! Люба склонилась над страницей – и едва поверила глазам!
«Начало февральской буржуазной революции в Елизаветинском уезде ознаменовалось взрывом классовой борьбы и ненависти. Именно она заставила зажравшегося дворянского сынка К. Иванова подло донести царским ищейкам на собственного учителя. Преподаватель мужской гимназии (ныне средняя краснознаменная школа №1 Ворошиловского района), где учился Иванов, Ф.А. Рогожин был пламенным социалистом, защитником угнетаемого пролетариата и крестьянства. Также он являлся одним из основателей революционного кружка в Елизаветинске, известного в работах как „кружок Морщихина“. До того, как стать на путь народного образования, Рогожин со своей женой – талантливой портнихой – даже организовал народную коммуну по образцу, предложенному Н.Г. Чернышевским в его бессмертном романе „Что делать?“. Они закупили 45 швейных машин „Зингер“ и попытались привлечь девушек из рабочих семей для организации первой в Елизаветинске народной самоуправляющейся фабрики. Увы, капиталистическая действительность не позволила этой идее реализоваться. Проект Рогожина мог быть исполнен только после победы пролетарской революции (подробнее об этом см.: Поросятников Л.Д. Швейная промышленность Поволжья и Приуралья в свете гениального учения Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина. Москва,
