красные огоньки на шоссе, а в небе – до блеска начищенная луна. Дорога – то в гору, то под гору. Булькает радио, лоси два раза в опасной близости перебегают шоссе. Во втором часу ночи прибываем в маленький на носу полуострова городок Хомер. Отсюда на речку к медведям летают специальные самолеты. Притуляемся рядом с дорогой возле каких-то кустов. Раскладываем в машине спальные мешки. И с грезами о медведях, которые, как говорят, ловят рыбу и ночью, если светит луна, засыпаем.
Утро росное, солнечное. Возле машины видим гигантских размеров ели и тополя, кусты бузины, трава – в человеческий рост. Видно озеро. И на нем на поплавках – красные, как вареные раки, легкомоторные самолеты. Под ними плавают дикие утки. Сорока аппетитно завтракает на крыле. Мы с Андреем, втягивая носом аромат свежих булок, находим кафе-пекарню, потом в магазинчике рядом берем напрокат удочки, высокие сапоги, куртки. Мы готовы лететь.
К медведям готовы полететь трое – мы с Андреем и молодой плотник с Великих озер Джон Нили. Он увлеченный фотограф. Визит из Чикаго к медведям обойдется ему в три тысячи долларов. Но у него нет выигрыша в лотерее, надеется проскочить фуксом…
Все готово к полету. 23-летний Хосе Дикрефт уже в кабине. Самолет занимает позицию в дальнем углу озера и начинает разбег. Взлетать с воды тяжелее, чем с грунта. Самолет напрягает все силы, гуденье мотора переходит в натужный звон. И озеро нас отпускает. Проплыл внизу приморский Хомер с катерами и самолетами на воде. Прямо по курсу у нас вулкан Святой Августин. Часть полета над морем, и мы приземлимся в заливе, куда притекает речка Макнейл…
Но что-то озабочено лицо у Хосе, что-то нерадостное для нас сообщают пилоту по радио.
– Ребята, мы возвращаемся. В заливе волна…
Ох как невесело возвращаться, когда были почти что у цели. Но время отлива, на речку садиться нельзя, а в бухте ветрено – очень большие волны.
– Такое место… – утешает Хосе. – Ничего, завтра утихнет, и полетите.
Дождались завтра. Утихло. Но лег на горы туман. Ждем час, другой, третий. На стенах конторки, где оформляют билеты, – дразнящие снимки: медведи ловят рыбу, дерутся из-за нее. И все это в двух шагах от стоящих кучкой фотографов.
– Все это снимала внучка, – говорит пилот Бил Дикрефт. – Рассказывает, могла дотянуться до медведя рукой…
Проклятый туман! Бил, глядя на наши страдания, говорит:
– Давайте попробуем. Может, отыщем в тумане окошко…
И вот опять долго-долго бежит по озеру самолет…
Видно над туманом голову Августина, и ничего больше. Полетав минут двадцать над молоком, прикрывающим горы, Бил виновато разводит руками.
Мы вернулись на озеро, и я был готов уронить в его воды слезу невезенья. Ждать погоды мы уже не могли – жесткое расписание путешествия, договоренность с людьми заставляют проститься с мечтой увидеть медвежий пир на реке. С трудом
