лишь то, что после публикации очерка «Русаки на Аляске» я получил много писем с просьбой об адресе на Аляске и с прямыми вопросами: как поехать туда на жительство? Ответ Кондратия Сазонтьевича Фефелова, честный и откровенный, достаточно ясен: возможности пригласить кого-либо на жительство у общины нет. Я бы еще добавил: не следует быть наивными, думать, что где-то нас ждут с распростертыми объятиями. Обустраиваться надо дома. Жизненный опыт русской общины, о которой мы рассказали, хорошо подтверждает: все трудности одолимы.
А что касается предложения Ирины Карповны и Кондратия Сазонтьевича, готовых послать сына для учебы на Родину и в ответ принять в доме у себя нашего школяра, то идея хорошая и, полагаю, вполне осуществимая. Условия в письме с Аляски обозначены ясно. И если будут на них предложения, следует написать в «Комсомолку» на мое имя. Консультируясь с аляскинцами, мы сделаем выбор, кому поехать.
Публикуемый снимок сделан на Аляске летом 1989 года. Ирина Карповна и Кондратий Сазонтьевич Фефеловы показывали мне окрестности Николаевска.
• Фото автора. 20 апреля 1991 г.
Тяга в «пустынь»
В первых числах апреля позвонил мне утром приятель: «Агафья-то – суперзвезда! Газеты сообщили о ней на уровне мировых новостей – полетела праздновать Пасху к родне». В газетах и правда было напечатано умилительное, в стиле нынешней моды на религию, сообщение. Однако интересно и то, что в полыханье нынешних наших житейских страстей не исчезает из виду огонек свечки – судьба (правда, из ряда вон выходящая) одного человека. То, о чем рассказано было без малого десять лет назад, продолжает людей волновать. Все время приходят письма: а как там Агафья? С весны минувшего года, крайне занятый, я не имел возможности у нее побывать. По письмам Агафьи и вестям от друзей я все же знал о житье-бытье в Тупике. Агафья сообщала, как всегда, об осенних делах в огороде, о том, что уговорила Ерофея летом свозить ее полечиться на горячие ключи. С дотошностью добросовестного корреспондента, как договаривались, сообщала Агафья обо всем, что выплескивала дикая жизнь тайги к затерянному в ней жилью человека. «Собаку укусила змея. Лечила припаркой трав… Медведь опять подходил к речке… Козу застрелила на мясо – боялась, не выживет гостья, привезенная Черепановым…»
Тигрий Георгиевич Дулькейт и Агафья. Знакомство с книгой.
Николай Николаевич Савушкин, отвозивший попутным рейсом сено для коз, а для Агафьи одеяло и кое-какие вещицы, купленные на деньги, присланные в газету «в помощь страдалице», написал, что неожиданно застал Агафью в пристройке к курятнику. Пристройка едва вмещала железную печку и топчан для спанья. Хижина, построенная лесными пожарными осенью 1987 года, несколько лет служила исправно. А в этом году Агафья нашла ее непригодной – «не держит тепло». Избушку лесные пожарные вынужденно строили наспех из леса, который не было времени просушить.
