Машина коломВстала, скрежет, на дыбы.
Я не конь, но перед богом
Все немножечко равны.
Во мне просыпается критик
Во мне просыпается критик,
Корзина листками полна.
Сдаётся художник и лирик
Под жестким движеньем пера.
Стихи перечеркнуты жизнью,
Нет в поиске смысла. Судьба.
Ненужные строчки и мысли
Должны умереть навсегда.
И, если кому-то, когда-то
Захочется ЭТО прочесть,
Вините критика-гада
За скрупулёзность и честь.
Я горю, как свечка…
Я горю, как свечка,
Вспыхну и погасну.
Невозможно вечно
Жить, любить – я знаю.
Каждый день шагаю
В бездну, в бесконечность.
Жизнью что оставлю?
Запишу что в вечность?
Что, тепло? Нет, мало?
Что могу – не больше.
Да, не согреваю,
Но, и не морожу.
Пламя жизнь сбивает,
Дела нет до света.
И для тех, кто знает,
Я мерцаю где-то.
Как маяк далекий
В неизвестном море.
Светом одиноким
Отвожу я горе.
Но… Сгораю свечкой…
Жизнь не будет вечной…
Странный мир
Ты вернёшься, придёшь.
А, может, не надо?
Ты вчера не вернёшь
Долгожданной наградой.
Чувства есть или нет.
Всё проходит, бывает —
Лампой включенный свет
Темнотой застилает.
Странный мир за окном
Ночью свет выключает,
За туманом и сном
Тишиной засыпает.
Звездным небом морозит,
Снегом хрупким скрипит,
Ничего не попросит
И уйдёт без обид.
Дурная просьба
На первом пути стоял московский поезд, источая всем своим видом столичную важность. Проводники уже начали посадку, но до отправления было больше двадцати минут, я не спешил. Тем более меня должна провожать моя невеста. Я уже немного нервничал. Минуты таяли очень быстро, а её всё не было. Но тут, вдалеке, среди людей, я увидел движение. По перрону бежал запыхавшийся незнакомый мальчишка и, увидев меня, стал стремительно приближаться.
– Люба, Люба, Люба! – слова явно срывались от долгого бега, и он заладил одно имя, как заика.
– Что, Люба? – спросил я его.
Видимо то, что я его заметил и начал разговаривать, успокоило мальчишку.
– Люба просила передать, чтоб ты не уезжал, – немного отдышавшись, сказал он.
– А что она сама не пришла? – продолжил я.
– Она не может. Честно слово, не может, вот попросила меня.
– Что-нибудь еще передала? Или только эту дурную просьбу? Как тебя зовут-то?
– Меня? Вася.
