нам не верит, мой дорогой друг.
– Я уже привык к этому, Серёжа – вздыхая, ответил Митя.
Мальчики задумались и в неподвижном состоянии наблюдали, как Кирюша катается. Он ехал с большой скоростью, его очки запотели от выдыхаемого им пара. Пытаясь их протереть на очередном вираже, Кирилл потерял равновесие и неуклюже свалился на лёд, продолжая по инерции катиться дальше. Его остановить смогла лишь группа подростков, которая о чём-то беседовала на окраине катка. Кирилл, громко предупреждая о своём появлении криками «Берегись!!!», «Ой-ой-ой!», «Разбегайся, айсберг катит», «Помогите!», «Простите!», всё же успел сбить с ног трёх ребят на несколько лет его старше. И всё бы ничего, если бы он наткнулся своим курносым носом на какую-нибудь другую компанию, но только не на банду злобного Артёмки.
Артёмку знала вся деревня… да что там, пожалуй, вся округа: первый задира на деревне, долговязый, худой, сутулый и в придачу с большими ушами несерьезный молодой человек тринадцати лет.
Все, кому не нравилось жить в согласии и в спокойствии, кто не хотел длительным тернистым путем добродетели зарабатывать себе авторитет среди сверстников и по заслугам занимать своё место в их обществе, быстро приживались в рядах банды Артёмки. Если в деревне невзначай раздавался шум и гам, знай, это точно Артёмкина команда напроказничала: или стащила что-нибудь с чужого двора, может и не из-за плохого умысла, но ради интереса и спора «Сможешь – не сможешь?», или начнут придираться к какому-нибудь мальчишке помладше с целью – довести его до слёз.
Именно последнее и произошло с Кириллом. Его неуклюжесть сыграла с ним плохую шутку. Хоть он и не преднамеренно, и предупреждал о своём нашествии, его уже окружили, как коршуны, обиженные «рыцари лени». Те мальчишки, которым от него досталось больше всего, которые ударились о лёд, накинулись на него и начали тянуть в разные стороны:
– Сейчас, очкарик, ты узнаешь, как нападать на наше братство! – злобно сказал один.
– Бей его! – выкрикнул другой.
– Сильнее, сильнее! Получай! – добавил третий, обрушивая свои кулаки на Кирилла.
Артёмка наблюдал за этой картиной, но сам не вмешивался – ни масла в огонь не подливал, подбадривая своих ошалевших собратьев, и не останавливал их. Ему было интересно посмотреть, насколько хватит стойкости у Кирилла, чтобы не расплакаться.
Но последний был не из робкого десятка, и первое время твёрдо держался на ногах, точнее на коньках, но силы потихоньку его покидали.
Когда Митя и Серёжа вернулись из задумчивого состояния в реальность и увидели, как что-то неладное творится почти перед их носом, они бросились на выручку друга и брата.
Между тем смеркалось. Каток заметно опустел. И рядом уже не осталось никого, кто вызвался бы помочь ребятам.
Митя держался сзади за ручки Серёжиного снегохода. Они быстро добрались до компании, окружившей Кирилла, и, как могли, растолкали народ и протиснулись
