style="font-size:15px;"> – Держи.
Отрезал половину, протянул ей.
– Это много.
Я промолчал: конечно, много.
– Не люблю концентрат, – призналась Марина, вытирая рукавом
залоснившийся подбородок.
Ну, еще бы.
Шлем-котелок почти опустел, Марина выплеснула мутные остатки на костер.
– Идти сможешь?
Она кивнула.
Снег прекратился. Лес, нахлобучивши мягкие шапки, держал в объятиях уходящую вдаль железнодорожную насыпь. Идти будет не просто.
– Какая красота, – сказала девушка.
Показалось солнце. Волосы Марины вспыхнули. Что-то шевельнулось во мне, прямо как на крыше Последнего Поезда, когда я не смог скинуть раненого игрока. Липкий, неотвязчивый страх за Теплую Птицу исчез.
Мне захотелось что-то сказать девушке – но что? Джунгли замерли в ожидании.
Марина смотрела на меня.
Образ другой женщины – Гали из недавнего всполоха – внезапно возник перед глазами; Галя сказала: ты игрок, Андрюша. Страх перед смертью вновь овладел мной: кругом были Джунгли.
– Найти бы до вечера КТСМ – на дереве ночевать неохота, – пробормотал я.
Марина кивнула.
На каменных стенах – рисунки. В углу – уродливый металлический прибор в переплетении разноцветных проводов, заржавленный и мертвый. Крыши нет. Двери – тоже.
Марина положила на земляной пол рюкзак, автомат. Принялась
рассматривать рисунки.
– Что там?
– Посмотри.
Я приблизился. Это было изображение трахающихся мужчины и женщины: мне уже приходилось видеть подобное.
– Схожу за дровами, – хмыкнул я.
Принес сушняка.
– Интересно, для чего бывшим служили эти будки? Не для нас же их строили?
Марина подняла голову.
– Эта будка измеряла скорость поезда.
– Вот как. Откуда ты знаешь?
Она принялась ломать об коленку, плотно стянутую тканью цвета хаки, сухие ветки, складывать на заготовленное место посреди помещения.
– Просто знаю…
– Просто знаешь?
– Ну, прочитала.
Марина улыбнулась моему удивлению.
– Ты умеешь читать?
– Да.
Мне стало не по себе: я-то думал, что единственный в Джунглях умею читать… Совсем немного – надписи на стенах, ржавые таблички, но все же…
А Марина… Я ведь совсем не знаю, кто она.
– Все бывшие умели читать, – нахмурив лоб, проговорила девушка. – Они не всегда думали о еде и о том, как выжить. Очень часто бывшие задумывались о том, как устроен мир, о том, как сделать жизнь лучше. О справедливости и коварстве, о дружбе, предательстве, – она на мгновение замерла, – о любви и счастье.
– О чем?
