– Зоосаду.Этой лени я хитрей:
Притворяясь спящей,
Хвать за шкирку! – кто бодрей
В схватке настоящей?
Клочья шерсти, перья, пух.
Рваные подушки…
Проявляют твёрдый дух
Неразлей-подружки!
Проступает новый день
Солнцем на фасаде,
А моя гуляет лень
В клетке – в Зоосаде.
И над клеткой, на гвозде
Надпись непременная:
«Приживается везде
ЛЕНЬ ОБЫКНОВЕННАЯ».
Зимний лес
Тихо дремлет лес таинственный
В белой шубе снеговой.
Только старый пень – единственный
С непокрытой головой.
Каждый день у пня на маковке
Веселить лесной народ
Собирались белки-лакомки
И водили хоровод.
Продолжались эти праздники
И в непраздничные дни,
И в конце концов проказники
Хороводили одни.
Разбежались звери по лесу —
Кто в берлоге, кто в норе:
Словно с Северного полюса
Лютый холод на дворе.
А снежинки, зная белочек.
Не хотят лежать на пне…
Кто-то скажет: – Эти мелочи
Не относятся ко мне…
Тихо дремлет лес таинственный
В белой шубе снеговой…
Замерзает пень – единственный
С непокрытой головой.
Лыжня
Всё чаще так случается,
Что и лыжне скучается,
Когда весны пророчество
Сулит ей одиночество,
Когда ей словно слышится.
Что где-то лыжник движется…
Но нет, лыжне не дышится —
Погода так тепла…
Лыжня лучом приталена.
По кромочке притаяна
И новая проталина
Предательски темна.
Лежит лыжня, задумчива.
Бессонницей измучена:
Пугает запах хвои
На солнечном настое…
И хочется покоя.
Но, словно в пику ей.
Так весел род грачиный,
И ветви вербы чинной
Краснеют беспричинно,
Смущаясь всё сильней.
Идёт весна – пророчица,
А жить лыжне так хочется!
Узоры на стекле
Наверное, людям на диво
К морозным узорам стекло
Готовилось неторопливо —
И вот, наконец, истекло
Безвременье и беспогодье.
Томившее нас до поры…
Зима натянула поводья
И – повеселели дворы.
От снега и солнца хмельная.
Стоит, подбоченясь, изба;
Играет в лучах пропильная
Окладом на окнах резьба.
Пройду и вернусь не случайно:
Узоров таких на окне
Не часто увижу, где тайно
Сюжеты слетают ко мне.
За лапой диковинной ели.
Застывшей на хрупком стекле.
Снегурочку вижу и Леля,
И
