хотела было спросить откуда, но, вспомнив Петерса, поняла, что ни к чему нам такие подробности. Спросила иначе:
– И вы занимались любовью?
– Ларка, ну какая ты темная! Конечно, мы занимались любовью. Мы только и занимались, что любовью. Потому что само это действо, когда он вонзает в твою плоть свои зубы, уже любовь! Когда ты чувствуешь его зубы глубоко в себе и сам ток крови меняется от его жадного вдоха, все тело обдает таким жаром блаженства, что уже нет других желаний, только слиться с ним, раствориться в нем, отдаться ему без остатка всем: телом, душой, кровью! И он владеет тобой – жадно, неистово, подчиняя, повелевая, превращая тебя в себя!
Глаза ее мечтательно закатились, щеки раскраснелись, на губах блуждала сладострастная улыбка, словно она вновь была там, с ним – отдавая, отдаваясь, любя. Она словно светилась счастьем и даже мудростью какой-то, будто познала истину, недоступную прочим.
– Лизка, это было два месяца назад. И ты по-прежнему живешь этой встречей? Проснись, пора идти дальше!
– Дальше уже не надо, Ларис. Я уже пришла. К тебе. Чтобы рассказать, что эти два месяца были самыми счастливыми в моей жизни, потому что мы с ним почти не расставались, а завтра я вообще улетаю к нему. Навсегда.
Так, что-то я вообще перестаю понимать. В такую любовь вампира и девы поверить я была решительно не готова, но раз Лизка говорит, что все именно так, а все мои знания о вампирах в детских книжках вычитаны да из пустого места высосаны…
– Я была уверена, что вы расстались уже наутро и более никогда… – растерянно выдала я. – Он что, жениться на тебе собрался?
Лизка рассмеялась. Она смеялась, смеялась, а в конце неожиданно расплакалась.
– Лиза, Лиза, ну что ты? – я растерянно обнимала ее, прижимая к себе, как ребенка, гладила по растрепавшимся волосам, – ну перестань, я же ничего не понимаю в вампирах, я не хотела тебя расстроить, просто объясни.
Она объяснила. Успокоилась и объяснила. Второй раз она увидела его в больнице.
– В больнице? А что ты делала в больнице? Болела? Или навещала родных?
– Приходила в себя после бурной ночи. Он выпил больше, чем изначально рассчитывал, он сам мне потом признался, ему было со мной слишком хорошо и он не мог остановиться, а потом я потеряла сознание и очнулась уже в больнице. Приходила в себя несколько дней, меня кормили там витаминами и поили всяческой гадостью, а потом пришел он с огромным букетом роз…
– Весь в черном-черном, как на похороны? – не смогла удержаться я. – Так может, он на похороны и шел, а тут такой облом, говорят: да жива она, ваше вампиршество, не докусали.
– Ларка, прекрати! Вечно ты смеешься, где не смешно. В нормальном он пришел: в светлых брюках и рубахе с короткими рукавами.
– О, так мы ходим в нормальном? А что ж тогда на Гору так вырядился? Как принц вампиров из детской книжки?
– Да какая разница как? Лара, ты будешь слушать? А то решу, что ты попросту ревнуешь!
– Ревную к чему, Лиза? К тому, что тебя едва не
