Двадцать лет рабства. Беларусь сегодня. Сергей Сюзев

      нам Бог вручил права святые,

      но их похитил деспотизм,

      взамен сказав слова пустые,

      где лишь проформа гуманизм.

      за демократию боролись

      годами лучшие умы,

      из ран которых кровь лилась

      для реконструкции страны.

      они добились прав священных

      ценою множества смертей,

      но они живы, подвиг их

      в сердцах поэтов и друзей.

      возможно ли французкий подвиг

      хоть в малой степени свершить?

      возможен ли когда-то миг,

      где люди будут вольно жить?

      не верю я в такие сказки:

      о равноправии людей

      в миру, живешь где по указке

      нас охраняющих «зверей».

      и эти псы своих кормильцев

      грызут нещадно, как чужих,

      в фарш разрывая плоть жильцов

      в угоду прихотей своих.

      в стенаниях люди бремя жизни

      несут, на плечи вскинувши,

      их вопль в окресностях Джудеки

      звучит, как колокол в ночи.

      но в этом мире нет ответа

      несчастным, страждущим, больным,

      лишь цель наживы и монета

      кругом звенит звуком глухим.

      кто не согласен с этим звуком

      твердит правдивые слова,

      за что гонимы каблуком

      куда-то из родного дома.

      так и поэт-тираноборец

      живет в гонении всю жизнь

      и, лишь когда придет конец,

      тогда он вновь познает жизнь.

      тюрьма-всегда макет державы

      (в миниатюре так сказать)

      и, если в ней права попраны,

      в стране их так же не сыскать.

      сегодня тюрьмы-место пыток,

      где угнетается мораль,

      где нравы втоптаны в песок,

      где судьбы тысяч-жалкий ноль.

      стереотип твердит-преступник,

      а я твержу-страдальцы там,

      гниют духовно, а преступник

      привил ход мысли рабский вам.

      там ваши дети за болезни9

      по восемь лет сидят в тюрьме,

      которых вырвали из жизни

      в угоду личную себе.

      и эти сломанные судьбы

      обречены влачить ярмо

      из-за того, что зло системы

      в душе оставило тавро.

      глаза безжизненно-пустые

      смотрят без цели, где-то вдаль,

      они как-будто не живые,

      в их лишь читается печаль.

      виски седые, лоб в морщинах,

      глаз левый дергает всегда-

      такая метка на мужчинах

      лежит в чуть зрелые года.

      что могут дать они потомству,