слушает апостольское чтение. Садятся и собранные вокруг архиерея священники, как некогда на «горе блаженств» апостолы сидели вокруг Христа. На чтение Евангелия все встают и вместе с народом слушают Слово Божие. Затем, как правило, звучит проповедь, а мы слушаем ее, как люди, собравшиеся на «горе блаженств», слушали проповедь Христа о приблизившемся Царстве Небесном.
Все эти священнодействия указывают на «небесный характер входа» и имеют решающее значение для понимания следующей за ним Евхаристии, как «восхождения и вхождения Церкви в небесное святилище». Движение, начавшееся Малым входом, достигает в Евхаристии своего исполнения и осуществления – в Евхаристии Церковь восходит на Небо, где верные причащаются Тела и Крови Христовых, и то есть становятся причастными Царю и Его Царству. О том, что Причащение совершается на Небесах, напоминают молитвы, в которых верные славят свышний мир, называя его Новым Иерусалимом: «Светися, светися, Новый Иерусалиме, слава бо Господня на тебе возсия» – и просят Христа подавать им «истее» причащаться в «невечернем» Царствии Божием. После Причащения Чаша со Святыми Дарами переносится с престола на жертвенник, и Церковь вновь возвращается в дольний мiр, где и начиналась литургия.
О том, что литургия являет Небо на земле, писали многие авторы. Одна из наиболее глубоких и востребованных в последние годы книг – книга протопресвитера Александра Шмемана «Евхаристия. Таинство Царства»207, которая проникнута убеждением в том, что Евхаристия не «изображает», а являет Небесное Царство и потому способна утолить жажду человека по новой, вечной, совершенной жизни. Отец Александр писал:
«Простой» верующий идет в храм для того, прежде всего, чтобы действительно «прикоснуться мирам иным». Он твердо знает, что он на время ушел из «мiра сего» и пришел туда, где все иное, но такое нужное, желанное, насущное, что им потом сияет и осмысливается вся жизнь… Он знает также, хотя может быть и не сумеет выразить этого словами, что это иное и есть то, ради чего стоит жить, к чему все идет, все отнесено, все исполняется, – то есть Царство Божие. И, наконец, он знает, что если даже и непонятны ему отдельные слова или обряды, Царство Божие даруется ему – в Церкви, в «общем деле» ее, общем предстоянии Богу, в «собрании», в «восхождении», в «любви»208.
Пониманием Церкви как Неба на земле живет «все христианское богослужение, все христианское богословие и вся христианская жизнь»209. Прежде всего, это касается церковных Таинств, через которые человек становится причастным жизни Небесного Царства. Для жизни в нем он рождается в Таинстве крещения. В Таинстве миропомазания становится его «сыном и наследником», «полноправным гражданином». В Таинстве брака создает семью – малую церковь и обещает жить в ней по воле и заповедям Божиим – законам Небесного Царства. В Таинстве Евхаристии восходит к Престолу Божию и удостаивается «исполнения
Шмеман А., прот. Евхаристия. Таинство Царства. URL: [битая ссылка] http://azbyka.ru/tserkov/duhovnaya_zhizn/sem_tserkovnyh_tainstv/prichaschenie2/evharistiya_tainstvo_tsarstva-all.shtml.
Шмеман А., прот. Евхаристия. Таинство Царства. URL: [битая ссылка] http://azbyka.ru/tserkov/duhovnaya_zhizn/sem_tserkovnyh_tainstv/prichaschenie2/evharistiya_tainstvo_tsarstva-all.shtml.
Шмеман А., прот.. Евхаристия. Таинство Царства. Глава 2. URL: [битая ссылка] http://azbyka.ru/tserkov/duhovnaya_zhizn/sem_tserkovnyh_tainstv/prichaschenie2/evharistiya_tainstvo_tsarstva_02-all.shtml.
