Особенно мама.
– У меня нет слов объяснить, как сильно я скучала по нему. – И Дорис Мюррей все же расплакалась, попав в крепкие объятия сына.
– Трогательная история, не правда ли, Дилейни? – спросил Дон Браун.
Та только кивнула. Застрявший в горле комок грозил в любой момент обернуться потоком слез.
Дон подождал еще немного и, не получив, к своему удивлению, ответа, продолжил:
– А теперь давайте узнаем, что приготовил нам наш метеоролог Бен Стивенс…
– Извини, Дон, – сказала Дилейни, когда программа закончилась. – Эта история так меня растрогала… Боялась, что не выдержу и разревусь, как та бедная мать.
– Посмотрим, будут ли они месяцев через шесть все еще разговаривать друг с другом, – сухо заметил Дон и, отодвинув стул, добавил: – На сегодня всё.
Через стеклянную перегородку было видно, что в соседней студии с общенациональными новостями в эфир вышел Ричард Крамер. Дилейни знала, что, после как он уйдет, именно Дон претендует на его место. Она поднялась, выскользнула из студии и вошла в свой офис, где сменила фиолетовую блузку на топ для занятий йогой. В последние дни Дилейни заменяла штатную соведущую местных новостей Стефани Льюис, которая позвонила и предупредила, что заболела. Самым приятным во всем этом было то, что ей выпало освещать судебный процесс над Бетси Грант. «Наверняка будет интересно», – думала Дилейни.
Она повесила на плечо сумку и, отвечая на доносящиеся со всех сторон «пока» и «до завтра», прошла по длинным коридорам, открыла дверь и оказалась на Коламбус-серкл.
Как ни нравилось ей лето, Дилейни была готова встретить и осень. «После Дня труда Манхэттен наполняется какими-то особенными флюидами», – подумала она и вдруг поймала себя на том, что старается отвлечься от по-настоящему беспокоивших ее мыслей. Репортаж о встрече матери и сына разрушил стены, которыми она снова и снова отгораживалась от этой не дающей покоя темы.
Ей нужно найти свою мать. Свою биологическую мать. Джеймс и Дженнифер Райт удочерили ее в первые часы после рождения, и в свидетельстве стояли их имена. Она появилась на свет под наблюдением акушерки. Женщина, организовавшая удочерение, умерла, и никакого следа после нее не осталось. Свидетельство о рождении было зарегистрировано в Филадельфии.
Казалось бы, тупик, но Дилейни знала, что должна принять некое решение. Она уже слышала об одном отставном детективе, специализирующемся на таких вот делах и умеющем находить даже давно утерянные следы. От работы до дома была одна миля. Глубоко задумавшись, Дилейни даже не заметила, как миновала Пятую авеню.
На Пятьдесят четвертой улице она повернула на восток. Ее квартира находилась в старом здании по соседству с тем, где некогда жила Грета Гарбо, легендарная кинозвезда 1930-х. После особенно безумного дня в студии Дилейни частенько вспоминала ее знаменитую фразу «я хочу быть одна».
Неизменно улыбающийся привратник открыл дверь.
