спустился невысокий, пожилой человек в гражданском. Идите за мной, – обратился этот человек к Егору. Они поднялись по лестнице с красными коврами на второй этаж. Прошли по широкому коридору в один из кабинетов. В кабинете за длинным столом находились несколько человек в военной форме. Во главе стола восседал полковник. Все глядели на Егора, как на диковинного зверя. Полковник спросил: Зачем ты распространял листовки?
– Надоел бардак.
– Тебя же посадят.
– Пусть.
– НУ что же, забирай его, действуй Рябов, – обратился он к человеку, с которым Егор пришел. Рябов провел Егора в кабинет, находящийся неподалеку. Присаживайся, – сказал Рябов, указав на стул. Сам же сел напротив, с другой стороны стола.
– Я подполковник Рябов. Занимаюсь подобными исключительными вопросами.
– Такими ненормальными людьми?
– Да нет, ты неправильно понял. С какой целью ты расклеивал листовки?
– Надоела несправедливость. Мы в тупике, надо из него выбираться.
– В чем же эта несправедливость?
– НУ, вот меня собираются увольнять по статье. И после этого я ограничиваюсь в правах и не смогу устроится на нормальную работу. Я писал заявление по собственному желанию, а меня хотят уволить по статье. Я не хочу так жить.
– Для чего ты распространял листовки? Чтобы вызвать возмущения?
– Нет, чтобы обратили внимание.
– Ага, ясно, значит не для антигосударственных действий.
– Нет, все равно я ничего не смог бы сделать.
– Это правильно, – Рябов достал из ящика стола яблоко, разрезал его перочинным ножом, подал половинку Егору.
– Угощайся.
– Не хочу.
– Не стесняйся.
Егор взял яблоко и стал его есть. Он уже начал понимать, что ему бросают спасательный круг. В кабинет зашел еще один КГБ-шник. Он спросил Рябова: Это тот самый? Да, – ответил тот. Рябов обратился к Егору: Много еще у тебя листовок?
– Все расклеил. Эту утром написал.
– По памяти? – спросил пришедший КГБ-шник.
– Да.
– Хорошая память. Я бы такую ерунду не запомнил. Егор промолчал.
– Где ты хранил листовки? – спросил Рябов.
– В книге.
– В какой?
– «Униженные и оскорблённые».
Оба КГБ-шника засмеялись.
– А потом будет преступление и наказание! – сказал тот, что помоложе. Не люблю эту книгу, – ответил Егор.
– Ну что же, на работе твоей я договорюсь, – снова заговорил подполковник Рябов, – Пиши объяснение.
– Ничего не буду писать.
– Пиши, пиши, он правильно советует, – молодой КГБ-шник улыбнулся.
– А суд будет?
– Суда
