сколько вас в бесконечных мирах,Некасанием льющихся в вечные воды!
Неслова не читаются в здешних устах,
Неслова – проживаются вдохом свободы.
Где-то там, говорят, есть иное совсем,
Где-то там за морями морей есть иное.
Дует ветер грядущих больших перемен,
Дует ветер неслов о великом покое.
«Где-то там, за кадильным туманом…»
Где-то там, за кадильным туманом,
Среди рощи горящих свечей,
Я, зарёванным став истуканом,
Надрывался о доле своей.
И, пронзая себя троеперстно,
По-мытарски, дробя кулаком,
Я вздыхал тихим струнам из детства,
Я внимал этим струнам из детства
Пересохшим, промоленным ртом.
И куда-то исчезла канонность,
Будто сдёрнула ризу земля…
И святой, отодвинув условность,
По-отцовски глядел на меня.
«Где-то утро, а где-то печаль…»
Где-то утро, а где-то печаль
В час рассветный, вот так, понемногу,
Собирает кого-то в дорогу
В наползающую синью даль.
Отпоют, откадят и отплачут
Этим утром кого-то из нас…
Час рассветный всегда многозначен —
Для кого-то закатный он час.
Ты, живой, пробудившийся к делу,
Пополудни – на время – замри:
Каждый раз в этот час мёртвым телом
Кто-то сходит под землю с земли.
Всё равно говорю: с добрым утром —
Всем, окончившим путь свой земной.
Знаю, слово такое им нужно:
Есть в нём право на Вечный покой.
Гений
Среди веток – поколений,
Среди почек и листвы
Есть всегда зародыш – гений,
Жертва линии судьбы.
Он до времени невидим,
Он храним иной средой,
Гений – тайного провидец,
Гений – явного изгой.
Что несёшь в себе, хранитель,
Неземной посланник лам?
Кто ты, мира вдохновитель,
Вверивший себя богам?
Может, их идей – явитель?
Иль бесчестье их словам?
Кем бы ни был ты в скитаньях,
Но звездами пригвождён
Ты – к величию терзаний
И к ничтожеству времён.
Голос души
Поверь, есть в облаке летящем
И в свежекошеной траве,
Ручье, бурляще-говорящем,
Душа, поверь мне, человек.
Есть в убегающей тропинке,
Листве, шумящей сотни лет,
Есть в каждой утренней росинке
Душа, поверь мне, человек.
Поверь, есть в стынущем тумане,
В прохладной вдумчивости рек,
В полей цветастом сарафане
Душа, поверь мне, человек.
Есть в перекрёстках уходящих
И в вечно спящем валуне,
Есть – чем-то вечным, настоящим —
Душа! Поверь мне, человек!
Город тридцати
