юность? Амен.Мы ее забыли.
Без ада и рая,
и не хмурю бровь я,
не обременяя
никого любовью.
В детстве ведь вплетали
свет снегуркам в косы!
Нас не занимали
странные вопросы.
«Время…»
Время
если не взгляда,
хотя бы слова.
Крылья
тут, где-то рядом
мира иного.
Щепоть —
креста размахом
благословимы
Во имя
Духа и праха
неразделимых.
Бывает,
что не мечтая,
в небо не воя,
счастье
все постигаю
свое земное.
«Душа из рая…»
Душа из рая,
рай вспоминая,
тьмы не заметит.
Может, ей просто
ближе звезды
на этом свете.
Погода ноет,
слово дурное,
но в ней, все зная,
всегда играя,
струна живая,
в душе из рая.
Дерево
Бывают слова – куда ж я их дену —
такие, что вслух не смею.
Не бей меня, Господи, лбом об стену —
я и сама умею.
В женщины – рано, в любимые поздно,
я не гожусь в святые.
Деревом стану, глядящим на звезды,
и отращу цветы я.
Как на пуантах, по круговерти,
в мире, где жизнь только слово,
пройду – в этом мире любви и смерти
мимо того и другого.
А если заденет крылом вдруг что-то,
ярким напевом нездешним,
вспомню X, Y и точку отсчета.
Ну и ось Z, конечно.
Шамбала видит, Шамбала слышит.
Шамбала есть на свете?
Армагеддон становится тише
с каждым тысячелетьем.
«Стихи ли, мелодии в небе туманом…»
Стихи ли, мелодии в небе туманом,
вряд ли впустую.
Господи, знаешь, это так странно —
я существую!
Верю ли в Бога? То ли, не верю,
то ли не в Бога.
Людям ли душу рифмами мерить?
Слов-то немного.
Господи, знаешь, туманов пеньем
в тысячелетьях
Ты существуешь – местоименьем
и междометьем.
Время анданте
Просто тональность анданте может
открыть высоту оркестровой ямы
В синее небо ночи, и тоже
лететь от трамвайной линии прямо
за горизонт. И осенние тучи
совсем не видны, не слышны ночью.
Что это? Время анданте. Не мучает,
не объясняет и не пророчит.
Только летит к Андромеде морзянка,
точка-тире, или как-то иначе,
паузой, словом – душе наизнанку
осенью каждый сон что-то значит.
Ночью – не осень, открытое небо,
старт
