чувством меры. То есть интеллигентным, культурным человеком».
Далее из текстов вытекало, что Наташину работу ни с чем и ни с кем не сравнить. И что Карина пишет это все только для своих, избранных людей, поскольку примитивных и скупых заказчиков и так выше крыши. А читали это, разумеется, все. И никто не считал себя примитивным и скупым. Карина просила сотни своих друзей в соцсетях о распространении информации. Она делала это впервые в жизни. В такой малости никто не отказывал. Она уснула на рассвете, довольная тем, что сделала хорошее дело. Теперь нужно не выходить из контакта с Наташей, чтобы отбирать действительно стоящих заказчиков.
На следующий день было воскресенье. Карина утром позвонила Наташе и сказала, что хочет к ней зайти с вареньем.
– Ты представляешь, мы с мамой вчера вспомнили мое детство, когда бабушка варила кизиловое варенье. Я даже забыла, как это вкусно. Вечером съела полбанки!
– Кизиловое варенье? – недоуменно переспросила Наташа. – Да, я что-то такое вспоминаю. Не очень конкретно, конечно. Но буду благодарна, если ты зайдешь.
Карина взяла из дома две большие чашки и блюдечки. В Наташиной кухне ничего не найти. Купила в булочной горячий хлеб, у фермера – сливочное масло кружочком, тоже как в детстве на рынке.
Прибежала, сразу стала хлопотать на кухне. Наташа стояла прямо, неподвижно, смотрела внимательно и сосредоточенно, как на какое-то непонятное ей действо. А Карина боковым взглядом видела, как вздрагивает тонкое Наташино горло. Она глотала голодную слюну. И Карина, приготовив все, бросилась в ванную – мыть руки. А на самом деле брызгала со злостью холодную воду в глаза, которые стали горячими и мокрыми. Наташа не потерпит рядом с собой истеричку.
Они хорошо посидели. Наташа даже смеялась, когда Карина рассказывала о смешных и нелепых людях, жаждущих постоянно всеобщего участия. А галереи Карины с чужими слезами просто привели Наташу в восторг.
– Покажи, – попросила она.
А потом Карина повторила свою шутку. Она просто сказала:
– Когда у меня кончаются возможности горячо сочувствовать всякой ерунде, я говорю: «Я не могу вам помочь. У меня самой тяжелая шизофрения».
Что-то произошло после этой фразы. Наташино лицо застыло.
– Почему ты это сказала? – спросила она, практически не разжимая губ.
– Ты не поняла? Это шутка у меня такая. И папа мой ее всегда поддерживал. Говорил, что у него тоже, наверное, шизофрения, ему перестали нравиться нормальные скучные люди… Наташа, что не так?
– Просто интересно, почему ты мне это сказала, – сухо произнесла Наташа. – Спасибо. Все было очень вкусно. Мне нужно работать.
Она ушла в комнату, открыла свой сайт и показала резко увеличившееся количество просмотров. И опять поблагодарила Карину. А потом позвонил заказчик. Карина сидела близко и слышала весь разговор. После первых его фраз она стала
