тонкими струйками. Затем достал из ящика хрустальную пепельницу и стукнул ею по столу. Впрочем, аккуратно: опасался за лакировку.
– Последний раз я терплю ваши выходки!
– Договорились.
– По окончании дела прошу вас подать рапорт о переводе в другой отдел.
– Уже подавал, – напомнил Роман. – Трижды.
– На этот раз ваша просьба будет удовлетворена. Можете быть уверены.
– Надеюсь.
Роман загасил окурок, разогнал рукой дым вокруг себя.
– Так что там про Уго Чавеса?
Багрянец со щек Слепцова уже сошел. В глубине души Роман подозревал, что шеф неосознанно нуждается в нем, как рыба нуждается в воде. А вспышки гнева нужны были ему так же, как регулярная выпивка алкоголику. Для снятия напряжения, чтобы сосуды не полопались. Хотя, конечно, сам генерал ни в чем подобном не признался бы даже под пытками.
Впрочем, Роман, как натура впечатлительная, мог сильно преувеличивать сложность внутреннего мира своего начальства.
– Когда вы перестанете валять дурака, капитан? – спросил Слепцов.
– Когда перестану им быть, товарищ генерал, – серьезно ответил Роман.
Слепцов усмехнулся. Сняв очки, он принялся массировать большим и указательным пальцами розовую седловинку на переносице.
– Читать вам лекцию по экономической географии я не собираюсь, – сказал он, не поднимая коричневых век. – Но хочу, чтобы вы четко уяснили: Венесуэла на сегодняшний день является одним из наших главных стратегических партнеров. Причем в таком важном регионе, как Южная Америка. Поэтому безопасность ее президента является для нас одним из приоритетных направлений.
Закончив наконец массировать переносицу, Слепцов водрузил на нее очки и строго глянул на Романа.
– Это, надеюсь, вам понятно, Морозов?
– Так точно, товарищ генерал, – вполне себе примерно отозвался Роман.
– Ну и славно, – вельможным тоном одобрил Слепцов. – Будем считать, что урок ликбеза закончен. Полистайте пока это.
И перебросил Роману папку.
Пока тот изучал скудное содержимое, генерал поднялся и стал неторопливо прогуливаться по кабинету. По опыту Роман знал, что сия прогулка не продлиться более трех минут, поэтому впитывал информацию в темпе. И когда ровно через три минуты Слепцов сел на место, он закрыл папку и вернул шефу.
– Помните, Морозов, – поднял напутственный палец Слепцов. – Никаких излишеств… Этих, в вашем стиле. Четко выполнили задание, четко доложили. И ждите последующих инструкций.
– Товарищ генерал, но оперативная обстановка может сложиться так… – начал Роман.
– Оперативная обстановка сложится так, как сложите ее вы, – отрезал генерал. – И не надо, знаете ли, выстраивать мне здесь этот предварительный коридор вседозволенности.
Как всякий замшелый бюрократ, Слепцов питал слабость к сильным речевым оборотам. К чему Роман, впрочем, будучи сам не без греха, относился
