право. Однако если в таком возрасте вид груди, обнаженной для творческого процесса, выводит ваших детей из душевного равновесия, то их ждут большие трудности при переходе во взрослую жизнь.
– Речь не только о груди, – сердито выпалила Кейт. – Он требовал, чтобы мы сняли белье. Понимаете? Пятнадцатилетние мальчики будут смотреть на женскую промежность. На влагалища. По-вашему, это нормально?
– Я…
– Влагалища. Влагалища собственных матерей или матерей своих друзей. В классе. С вашего одобрения. Такое и вправду кажется вам нормальным?
Директриса посмотрела на Кейт в упор, и та напряглась. До чего неприятный взгляд! Жесткий, да, только не в жесткости дело. Было в этих темно-карих глазах что-то еще – глубокое, темное, непонятное… Кейт вдруг стало страшно.
– Повторяю, – неожиданно спокойным голосом сказала директриса, – вы вольны перевести своего ребенка в другой класс, если уроки мистера Суэйма вас не устраивают. В канцелярии вам с радостью помогут все оформить. – Она фальшиво улыбнулась. – Если вопросов больше нет, я вернусь к работе. Прошу меня извинить.
Директор Хоукс исчезла, оставив разгневанных родителей в еще большем смятении. Из-за ближайшего стола встала стройная женщина в строгой одежде и подошла к ним. На лице ее играла неискренняя улыбка – как у коммивояжера или ревностного новообращенного, – а на бейдже стояли имя и должность: «Бобби Эванс, административный координатор».
– Вам помочь? – спросила она.
Кейт третьей по счету перевела сына из художественного класса мистера Суэйма на факультативный курс «Синее и серое», про Гражданскую войну. Она вышла на улицу, растерянная и злая. Лиллиан уже уехала: бабушка не имела юридического права представлять интересы внучки, необходимо было присутствие родителей. Кейт в одиночестве побрела на стоянку. Теперь Тони должны вызвать в канцелярию и сообщить ему о замене. Однако Кейт не верила, что кто-нибудь из сотрудников этим озаботиться. Она сделала себе мысленную пометку – когда сын придет домой, спросить у него насчет перевода.
Одновременно с Кейт к стоянке подошла еще одна женщина: та самая мамаша с крысиным лицом, которая осталась в кабинете мистера Суэйма на «просмотр». Она узнала Кейт, глянула на нее в упор, разгладила поддельную футболку на поддельном бюсте и гордо улыбнулась.
Глава 7
Едва ступив на школьный двор, Брэд, Майла и Эд увидели группку, окружившую флагшток. Ученики, человек восемь-девять, держались за руки – мальчики и девочки вперемешку – и, склонив головы, повторяли слова молитвы за преподавателем музыки, мистером Карром.
– А я-то думал, у нас церковь отделена от государства, – громко бросил Эд, проходя мимо.
– …И благослови неверующих, – нараспев произнес мистер Карр, словно по заказу, – чтобы познали они великодушие Твое и почерпнули из него силу.
– Терпеть
