японцам. Особенно были важны заимствования у Китая. Японцы говорят: «В древности ханьский народ необъятной китайской империи смотрел на Японию как на «страну-крупинку» с малочисленным «варварским» населением, расположенную где-то у восточного побережья Китая и неспособную представлять угрозу для Поднебесной. Японцы, со своей стороны, прилежно изучали китайскую культуру и, опираясь на нее, активно импровизировали. По всей видимости, японцам было нелегко постичь философские, интеллектуальные основы китайской цивилизации и скопировать их во всей полноте. Да они и не пытались добиться этого. Больше всего на свете они предпочитали селективный подход и не боялись недопониманий или искажений. И действительно, они часто неверно истолковывали заимствованное. Не подлежит ни малейшему сомнению, что нередко их ошибки были преднамеренными. Они стремились ассимилировать заимствования в собственную культуру, руководствуясь своими собственными предпочтениями. Развитие японской культуры представляло собой процесс создания разновидности заимствованной культуры и ее рафинирования. Японцы населяли маленькую островную страну и не старались воспроизвести у себя китайскую культуру во всем ее грандиозном объеме».[62]
Отношение японцев к разным религиям было ровным и уважительным. Ранее мы писали о том, с каким рвением и лютостью просвещенная Европа преследовала иноверцев, распиная, колесуя, сжигая, пытая тех, кто не желал следовать той или иной официальной религии или доктрине… Сколько народных трагедий, сколько искалеченных и отнятых жизней, сколько изломанных судеб на совести самых почтенных и уважаемых конфессий и церквей Европы! Иначе обстояли дела у японцев. Они не знали религиозных войн (хотя этот «пробел» успешно восполняли феодалы-сегуны и воинственные монахи). В Японии не было принято преследовать граждан страны на том основании, что они принадлежат к «враждебной религии».
Тысяча будд из храма Сандзюсангэндо, XIII век
Многие европейцы, попадавшие в Японию, отмечали, что жители страны даже производят впечатление неверующих. И все потому, что там нет религии, которая считает себя единственной правопреемницей истины в последней инстанции. Как отмечал французский историк А. Бельсор в книге «Японское общество» (XIX в.), «терпимость, которая только начинает проникать в наши умы, есть одно из самых древних нравственных правил Дальнего Востока». Более того, Бельсор даже увидел в том некую отличительную черту желтой расы. По его мнению, японцу не стоит задавать вопросы о его религиозных убеждениях, поскольку и сам он, вероятно, никогда не задавал себе подобных нелепых вопросов. Терпимость вероучений здесь велика: «Я часто посещал многолюдные храмы Токио, они никогда не производили на меня впечатление общения верующих, собравшихся для общей молитвы, общему божеству. Каждый приходит, совершает те обряды, какие хочет, снимает шляпу или остается с покрытой головой, падает ниц или кланяется, останавливается, проходит,
Ито Т. Как в Японии понимают красоту // Знакомьтесь – Япония. 19, 1998. С. 85.
