этаж, мечтая лечь в горячую ванну и спрятаться ото всех на краю мира, но единственное, чем мне приходится довольствоваться – это теплый душ. Да и теплым он, откровенно говоря, остается совсем недолго. Через десять минут вода становится ледяной. Выхожу оттуда и мгновенно замерзаю, поэтому бегу скорее в комнату, где на кровати валяется теплый плед. Тут же «Гордость и предубеждение», которую я привезла с собой из города, потому что мне вдруг очень захотелось перечитать эту историю.
Стоит ли говорить, что мистер Дарси – один из моих самых любимых книжных героев. Ну, я имею в виду того мистера Дарси, с которым читатель знакомится в начале романа, а не того, в кого превращается главный герой ближе к концу. На первых порах он горд, высокомерно-снисходителен, требователен к окружающим и к себе и, благодаря всему вышеперечисленному, – неописуемо привлекателен. После того как Элизабет дала ему от ворот поворот, Дарси стал ординарным, предсказуемым и абсолютно неинтересным. Но до этого я пока не дочитала, поэтому беру в руки книгу и наслаждаюсь описанием природы Хемпшира и его окрестностей. Представляя себе героев, отмечаю, что для меня Дарси – всегда Мэтью МакФейден и никогда – Колин Ферт.
Довольно скоро вместо строчек начинаю видеть пыльную дорогу, по которой идет Владлен. Он удаляется от меня, а я рыдаю, как настоящая истеричка, и не могу успокоиться. Потом бегу вслед за ним, но, как бы ни старалась бежать быстрее, расстояние, разделяющее нас, не уменьшается. Он сворачивает за угол, через мгновение я тоже забегаю туда, и тут картина меняется. Это уже совсем другое место, напоминающее парк. Продолжаю бежать, хотя уже не уверена, что знаю, куда бегу и зачем. И тут передо мной появляется девушка Фарбера, и я уверена на сто процентов, что зовут её Вероника.
«Привет», – говорит она мне, улыбаясь своей прекрасной улыбкой.
Сбавляю темп, и мы идем с ней по парку, говорим о живописи. Наш разговор настолько абстрактен, что я не улавливаю значения произносимых слов, но, несмотря на это, отвечаю, причем тоже полнейшую галиматью. Наконец, парк заканчивается, и мы выходим к проезжей части. Из машины, что стоит на обочине выходит Фарбер. Он одет в темно-серый костюм, но без галстука. Такой наряд не очень ему идет. Вероника бросается к своему парню, обвивает руками его шею, но быстро отпускает. И я медленно приближаюсь к нему, и когда оказываюсь на стандартном для ведения разговора расстоянии, вдруг говорю:
«С днём рождения, Роберт».
Резко просыпаюсь от звука собственного голоса, и не сразу понимаю, что видела сон. Но это точно был сон, хотя какой-то нескладный. Неужели я теперь разговариваю во сне? С каких, интересно, пор? Надеюсь, что моё поздравление никто не слышал. На всякий случай я осматриваю комнату на предмет наличия в ней хоть одной живой души. Никого. Прислушиваюсь к происходящему в гостиной – веселье продолжается, ничего особенного, успокоятся, наверное, только ближе к утру.
Одно меня смущает: засыпала я завернутой
