странноИ опять: – Киии! – это шлёт мне привет пустельга.
Как будто
Как будто всё предусмотрел.
Казалось так.
Так почему ж тогда сумел
Попасть впросак?
Да вроде камни обходил,
Что под водой.
И слов плохих не говорил
Ни Боже мой.
И что ж увидел я в конце?
Скажу, изволь.
Лишь две слезинки на лице
И в каждой боль.
Осенний монолог
К чему все эти виражи,
К чему уловки?
Ты мне, пожалуйста, скажи,
А то неловко.
Когда вдруг спросят: – Ты есть кто?
Ведь мы не дети.
Что мне ответить, конь в пальто
От тёти Бетти?
Ты снова скажешь, как я груб,
И как не тонок.
С тем соскользнёт улыбка с губ.
Ну как ребёнок,
Стоишь и смотришь на меня,
Глаза в печали.
Ты что-то хочешь, но – нельзя,
Тебе сказали.
Ты уже взрослая давно.
Пора признаться.
Вот дождь в твоё стучит окно,
Как папарацци.
И от него не убежать,
Как он несносен.
И завтра он придёт опять.
Ведь это осень.
Оливковое дерево
Серебристо-зелёные кроны,
Корни, словно щупальца спрута,
Покоряющие горные склоны,
Как бы ни были они круты.
У оливы стволы красивы,
Словно высеченные Микеланджело.
В их скульптурах свои мотивы
Видеть можно у дерева каждого.
И не только маслины на ветках
Приносила людям олива.
Со времён ещё ветхозаветных
Ветвь её была символом мира.
Даже если малая кроха
От корней остаётся оливы,
Дайте только ей влаги немного
И она возродится, как диво.
Потому и от века к веку
Она символом возрождения
Служит на земле человеку
И опорой его устремления.
Ирене
Не в круглой дате смысл и толк,
А в настроении.
Летят пусть пробки в потолок
В твой день рождения.
Не омрачала, чтобы тень
Ни чьих амбиций.
Лишь были бы вокруг в тот день
В улыбках лица.
С тобой останется тогда
И вера в завтра,
И новый день к тебе всегда
Прибудет с фартом.
Еду я в автобусе
Еду я в автобусе – чудный вид.
Рядышком со мною пожилой хасид.
В чёрном, как положено, в обрамлении пейс.
Через город тянется этот рейс.
С остановкой каждою всё плотней,
Но в толпе еврея здесь теснит
