в Астрал, где бесконечные потоки энергии, пронзая материю, расщепят ее до состояния… собственно энергии. Вместе с пассажирами.
Зеленгриди создал огромный энергетический полог, который накрыл эскадру, образовал защитный кокон собственного, искаженного временного потока, и дирижабли двинулись вперед по проложенному навигатором сквозь сжатое время курсу. Один-единственный человек вел почти тридцать кораблей и несколько тысяч живых существ по грани между жизнью и смертью с помощью своих знаний, техноартефакта и железной воли.
Путь завершился без проблем, и в назначенный срок эскадра вышла в полностью материальный мир под яркий солнечный свет. Зрелище было умиротворяющим: сверху раскинулась безграничная ширь лазурного неба с палящим оком светила, а снизу расстилался океан белых облаков, насколько хватало взора.
– Мы на месте, – устало сообщил навигатор из переговорной трубы. – Я спать, а вам удачно пострелять.
– Отличная работа, Зеленгриди. Капитан, я желаю поговорить с генералом Эсмир-пашой. Нужно попытать удачу напоследок.
Не так давно Меския подарила Тарцарскому Султанату работающий, но тщательно опломбированный экземпляр спокхамоса, и теперь бортовой связист «Вечного голода» Кирин Джасл получил приказ связаться с тарцарским артефактом, находившимся в столице султаната Бахрене, а оттуда его должны были перевести на связь с личным магом-адъютантом Эсмир-паши.
Сначала он был не вполне уверен, что действительно разговаривает с Великим Дознавателем, но я быстро убедил тарцарца. Затем я солгал, что нахожусь в Старкраре и только-только получил доклад о том, что тарцарские солдаты ворвались на территорию мескийского храма, которая, по положениям всех международных конвенций, считалась территорией запретной для военных, коли они не просят убежища. Полководец, командовавший наступательной операцией, попытался заверить меня, что значимость этой новости неимоверно раздута, но я гнул свою линию, настаивая на недопустимости таких вещей, на урон, причиненный чести Императора. Эсмир-паша держался хорошо, сохранял хладнокровие до поры, прекрасно понимал, что происходит, но еще пытался вывести ситуацию в более мирное русло. Когда же понял, что я был намерен сделать, он позволил себе резко высказаться относительно мескийского вероломства. Мы-де сначала поставляли им оружие, давали ссуды на войну, а теперь препятствуем процессу сбора выплат, превращая Тарцарский Султанат в долгового раба. Я резко оборвал эти речи и огласил ультиматум: в течение суток тарцарские войска должны покинуть город Сударцант. Подготовка к эвакуации военных сил должна была начаться через час после нашей беседы, иначе Меския предпримет решительные меры.
Я оборвал связь и поерзал на железном троне.
– Мой тан?
– У него есть час.
– Вы дали ему сутки, – заметил селезень.
– Я сказал, что в течение часа он должен
