ал. Так повелось. И все этим довольны. – Я не любил этих бессмысленных разговоров, но всегда почему-то ввязывался в них.
В окно заползал слабый, но уже не безнадежный свет, какой бывает только в апреле.
– А ты доволен? – Она изображала, что не замечает мое нежелание продолжать в таком тоне.
– Ну что за глупости ты спрашиваешь? Я-то здесь при чем? – Я слегка повысил голос.
– Ты меня не любишь. – Лицо ее омрачилось.
– Не говори так. – Мне не привыкать бороться с ее дурным настроением, которое время от времени находит на нее.
– Что хочу, то и говорю. – Она сжала губы так картинно и сильно, что они как будто смялись.
– Ладно. Я с этим не спорю.
– С чем?
– С тем, что ты можешь говорить то, что хочешь. – Я сохранял спокойствие.
– Это отчего же?
– Потому что мне это не интересно.
– Что не интересно?
– Спорить с тобой. – Я не удержался от примирительной улыбки.
– А мне интересно.
– Хорошо, давай поспорим.
Я коснулся губами ее уха, потом шеи, потом подбородка. Похоже, она хотела этого в данную минуту сильнее всего остального.
Несмотря на то что я старше ее почти на двенадцать лет, мы прекрасно ладим. Ее зовут Лариса, а меня – Юрий. Мы вместе уже два года. Я работаю на телевидении, а она в парикмахерской. То, что она якобы девушка не из моего круга, меня не смущает. Попросту, мне на это наплевать. С ней мне намного интереснее, чем с другими. Она заполняет мой мир почти целиком, и с каждым днем я все больше ощущаю необходимость в ней. Хотя, положа руку на сердце, я не такой уж привязывающийся к людям человек и всегда с болезненным рвением охранял свое личное пространство. Рядом с Ларисой в этом отпала нужда.
Она – первая встреченная мной в жизни девушка, в которой меня ничего не раздражает, а ее милые чудачества, вроде таких разговоров, как сегодня утром, я готов выносить терпеливо и не без удовольствия. Когда я просыпаюсь в ее постели, осознаю себя вполне счастливым и удачливым молодым человеком. Возможно, в юности я грезил о другой любви. Но кто о ней не грезил? Много ли тех, у кого такие мечты сбылись? Мы с Ларисой проросли друг в друга и не нанесли серьезных повреждений. По мне, это надежней и лучше разного рода сумасшествий и умопомрачений. Долго ли так будет? Надеюсь, что да. Хотя будущего не знает никто. Всякое может произойти. Мой отец любит повторять: Господь никому не дает непосильного креста.
Я никогда не имел проблем с женщинами и не страдал от отсутствия взаимности. Бывало, кем-то увлекался достаточно серьезно, но ни к кому я так не привыкал, как к Ларисе. Это то, что мне надо. Моя женщина.
При всем том не скажу, что она во всем солидарна со мной. Строптивости и упертости в ней хоть отбавляй. Особенно в том, что касается политики. Но наши разногласия, подчас весьма яростные, – всего лишь пикантная приправа к общей гармонии.
Сейчас между нами частенько разгораются довольно эмоциональные диспуты по поводу ситуации на Украине. Не скрою, меня немного беспокоит, что ее зависимость от либеральных блогеров в последние месяцы превысила все допустимые нормы. Она с завидным упрямством, по поводу и без повода транслирует, что нам, то есть русским, не надо было лезть в дела чужой страны. Меня подобная точка зрения возмущает, и я в красках, пользуясь сведениями наших СМИ, описываю ей зверства «майданутых», то, как они издевались над журналистами, избивали милиционеров, бесчинствовали на улицах, мародерствовали; она же парирует тем, что «беркутовцы» тоже хороши и по части пыток сто очков вперед дадут кому угодно, и, конечно же, как пример приводит раздетого украинскими правоохранителями пару месяцев назад усатого парубка Гаврилюка. Приходится признать, что она сильнее верит в свою правоту, чем я. Плюс ко всему я заранее ей прощаю эти креативные глупости, поскольку все же придерживаюсь мнения, что она скорее отдает дань некой неформальной моде, чем действительно заражена «проевропейским бредом». Она же, как я подмечаю, не теряет надежды перетянуть меня на свою сторону. Чуть тревожно, что в этом году политические страсти в нашем уютном мирке прорастают с неудержимостью нахальных сорняков, но, слава богу, у нас пока еще имеется много занятий. И они гораздо более приятные и увлекательные.
Я догадываюсь по звону посуды, что Ларкина мама хлопочет на кухне. Если выйду из комнаты Ларисы и попадусь ей на глаза, она наверняка предложит позавтракать. Наслаждаться утренней трапезой нам придется вдвоем. У Ларисы сегодня выходной, и она непременно захочет еще понежиться в кровати, а отец моей возлюбленной отбыл на работу час назад. Я слышал, как он с особой, нарочитой отчетливостью проворачивал ключ в замке. Лара как-то рассказала мне, что ее отец пару раз забывал закрывать дверь в квартиру, за что получал изрядную порцию критики, и теперь
