эпатировать высшее общество?
– Игнорировать – так точнее, – в свою очередь усмехнулся мэтр. – А Эбигейл для девицы ее профессии весьма чистоплотна, как я успел заметить, и готовит великолепный кофе.
– Не поверю, пока не попробую.
– Что ж, тогда прошу в гостиную. Или в библиотеку? Я приобрел несколько новых изданий, кое-что может вас заинтересовать.
– После, – покачал головой Мерит. – Я ведь задержусь у вас, так что успею. Сколько у меня времени?
– Достаточно, – уверенно ответил маг.
Для того чтобы прочитать пару книг – вполне хватит.
Эйден Мерит умер за минуту до своего рождения.
Акушерка, приняв измазанного кровью младенчика, вздохнула, взглянув в синюшное личико с приоткрытым беззубым ртом, смотала, понимая всю тщетность сего действа, туго обвившую шею ребенка пуповину и, отложив неподвижное тельце, вернулась к роженице – ту еще можно было спасти.
Но судьба решила иначе.
«Я так истово молился о чуде, – скажет Эйдену в день его одиннадцатилетия отец, – так желал, чтобы Творец возвратил мне тебя, что совсем позабыл о твоей несчастной матери».
Он никогда не был особо набожен, его отец, но в то, что наследник вернулся к жизни его молитвами, верил искренне. Как и в то, что виновен в смерти жены, обойдя ее в этих молитвах. И часть вины, осознанно или нет, переложил на сына.
Эйден не помнил мать. Но он и отца почти не помнил.
Чудесно воскресшего младенца отдали на попечение нянек и кормилиц. После появились учителя. Родитель регулярно справлялся о его успехах через слуг. Слал подарки, также со слугами, когда от его рабочего кабинета до комнаты Эйдена было лишь десять шагов по коридору.
Тот разговор в свой одиннадцатый день рождения юный Мерит запомнил не только из-за его содержания, но и потому, что это был едва ли не единственный случай, когда отец сказал ему больше привычных двух-трех слов…
«Твоя жизнь – величайшее чудо, – говорил он. – И прожить ее ты должен так, чтобы доказать, что чуда этого достоин».
Через неделю после этой беседы Мерит-старший заперся в своем кабинете, достал револьвер, сунул в рот ствол и спустил курок.
Записки он не оставил, но ходили упорные слухи о его связи с женой государственного прокурора, который, в свою очередь, готовился предъявить парламенту какие-то документы, компрометирующие депутата Мерита. Чуть ли не государственная измена. Тюрьма, конфискация имущества…
Получалось, отец единственным нашедшимся на тот момент способом сохранил для наследника имя и состояние.
А Эйден его подвел. Оказался недостоин чуда.
Расплата не заставила себя ждать…
Когда мэтр Дориан, извинившись, вернулся в лабораторию, гость оказался предоставлен самому себе. Но его это не расстроило. В доме мага он знал каждую комнату. Одну – особенно.
За три года в ней многое изменилось. Исчезли решетки с окон, появилась новая кровать вместо той, расшатанной, с
