Ведьмино отродье. Маргарет Этвуд
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Ведьмино отродье - Маргарет Этвуд страница 18
После распределения ролей и утверждения переделанных кусков текста класс приступал к репетициям. Параллельно они подбирали музыку и определялись с костюмами и реквизитом. Все необходимое Феликс приобретал в городе и привозил в класс. Разумеется, были ограничения: ничего колющего и режущего, ничего взрывоопасного, ничего такого, что можно курить или вкалывать в вену. Картофельные пушки были запрещены. Равно как и бутафорская кровь: ее легко принять за настоящую, разъяснили Феликсу, а это чревато последствиями.
Потом они ставили пьесу, сцена за сценой. Не могло быть и речи о том, чтобы сыграть спектакль для зрителей в зале: администрация категорически возражала против того, чтобы собирать всех заключенных колонии в одном месте – как бы не вышло бунта, – и в любом случае здесь не было подходящего помещения. Поэтому они снимали каждую сцену на видео, потом редактировали на компьютере, что позволяло Феликсу отчитываться об успехах в «освоении востребованных профессиональных навыков», когда от него требовались отчеты. Также видеозапись предполагала, что никто из актеров не оконфузится, если забудет текст: испорченные куски всегда можно было отснять заново.
Готовый фильм, дополненный музыкой и спецэффектами, показывали по внутреннему телевидению колонии, и все заключенные смотрели его у себя в камерах. Во время премьеры Феликс сидел в кабинете начальника тюрьмы вместе с самим начальником и прочими официальными лицами. Ему было приятно слышать аплодисменты, возгласы одобрения и комментарии, транслировавшиеся из камер по селектору. Заключенным нравились боевые сцены. Почему бы и нет? Всем нравятся боевые сцены, поэтому Шекспир и включал их в свои пьесы.
Актеры играли слегка грубовато, но зато от души. В свое время Феликсу не удавалось выжать и половины таких эмоций из своих профессиональных актеров. Огни рампы сияли недолго и в самом что ни на есть мрачном углу, но они все же сияли.
После премьеры они устраивали вечеринку, как в настоящем театре, – Феликс на этом настаивал, и администрация дала разрешение, – с чипсами и имбирным элем. Феликс раздавал сигареты, актеры поздравляли друг друга, и все вместе они обязательно пересматривали последние минуты фильма, когда на экране шли титры. Все участники спектакля – даже исполнители эпизодических ролей, даже дублеры – видели на экране свои сценические псевдонимы. И без всяких подсказок они делали то, что делают профессиональные актеры в дружной, хорошей труппе: хвалили друг друга. «Ну, ты, Брут, брутален!» «Риччи, ты крут!» «Дайте-ка нам глаз тритона!» Смех, кивки благодарности, стеснительные улыбки.
Наблюдая за лицами этих людей, видящих себя на экране в образе кого-то другого, Феликс испытывал что-то похожее на умиление. В кои-то веки, а может быть, впервые в жизни они любили себя.
Занятия проходили с января по март, и эти три месяца Феликс горел вдохновением.