style="font-size:15px;"> – Ты не должен видеться с матерью, иначе можешь быть узнан.
– Слушаюсь, ваше императорское величество, – отвечал Михаил Строгов после минутного колебания.
– От передачи этого письма, – продолжал император, – зависит спасение всей Азиатской России и, может быть, жизнь моего брата. Ручаешься ли ты за успех?
– Я доберусь до великого князя, ваше императорское величество, или буду убит, – отвечал Строгов.
– Ты не должен рисковать жизнью, она мне нужна!
– Я доеду живой, – уверенно отвечал молодой человек.
Эта уверенность в своих силах благотворно подействовала на государя.
– Поезжай, Строгов, – сказал он, – и да будет с тобою благословение Божие и молитва русского народа!
Михаил Строгов отдал честь и вышел из кабинета.
Глава IV. Из Москвы в Нижний Новгород
Строгову предстояло проехать до Иркутска пять тысяч двести верст. Когда телеграфа еще не существовало в Сибири, то депеши доставлялись туда курьерами. В качестве царских посланных, они пользовались всякими льготами для скорейшего передвижения, но, несмотря на это, им приходилось употреблять на свое путешествие от четырех до пяти недель, а в исключительных случаях никак не менее трех. Зимою сообщение по Сибири было гораздо удобнее, так как санный путь значительно облегчал его, но и тут мешали метели, сильные туманы и нападение волков, которых голод часто заставляет выходить на дорогу целыми стаями. Михаил Строгов, как истый сибиряк, не боявшийся ни волков, ни морозу, предпочел бы путешествовать зимою, но у него не было выбора. Кроме того, что ему приходилось спешить, он должен был сохранять строгое инкогнито, опасаясь шпионов, которыми кишела охваченная мятежом страна. Поэтому генерал Кисов, вручая ему значительную сумму на путевые издержки, снабдил его также паспортом на имя иркутского купца Николая Корпанова для свободного выезда во все города Европейской и Азиатской России и с правом иметь при себе одного или двух спутников. Путешествуя под видом частного лица, фельдъегерь не мог уже рассчитывать на то, чтобы получать почтовых лошадей скорее, нежели прочие смертные, и потому подвергался тем же случайностям и задержкам, как и всякий другой путешественник. Расстояние от Москвы до азиатской границы не представляло особенной трудности: тут он мог выбирать между железной дорогой, пароходом и почтовым трактом. Утром 16 июля Строгов явился на вокзал к утреннему поезду. На нем была одежда небогатого торговца, но под платьем был спрятан револьвер и большой охотничий нож. По его расчету, часов через десять он уже должен был достигнуть Нижнего Новгорода.
В том вагоне, куда сел Строгов, было довольно много народу; он притворился, будто дремлет, а сам продолжал зорко следить за своими спутниками и прислушиваться к их разговорам. Соседи его, по большей части купцы, едущие на Нижегородскую ярмарку, принадлежали к различным национальностям;
