в чем не бывало. – А пожрать че-то есть?
И у меня всегда было че пожрать. И его вещи были постиранными и поглаженными, и квартира в порядке. Бабушка всегда говорила:
– Должно быть чисто, приготовлено и постирано… иначе замуж никто не возьмет.
Чисто, приготовлено и постирано… Всегда! И все равно не берут. Все равно бросают и уходят. Так и Сережа сделал, и Витенька, и вот Андрюша теперь тоже. Я из кожи вон лезла, чтобы им было со мной хорошо! Добрая, хозяйственная, понимающая и прощающая! За что они так со мной? За что? – жалость к себе и непонимание, как люди так могут поступать, накрыли меня новой волной и слезы снова побежали по щекам, капая на худые коленки и на красивую желтенькую подушечку. – Что со мной не так? – всхлипнула я.
– Ты просто Хорошая Девочка, – мягко произнесла Донара Зурабовна.
– А в наше время это уже плохо? – у меня от возмущения даже слёзы высохли. – Мне с детства все всегда твердили: Ты должна быть хорошей девочкой! Будешь кричать и жаловаться – посчитают истеричкой! Будешь эгоисткой, только о себе думать – все от тебя отвернутся. Будешь плохой хозяйкой – никто замуж не возьмет. Ты должна быть такой! Ты должна быть сякой! И коронная фраза мамы: Хорошие девочки так себя не ведут! Я 25 лет потратила на то, что бы стать Хорошей девочкой! Хороших должны любить, ценить и на руках носить, а не бросать подло и без предупреждения! – и я снова разрыдалась, обнимая все ту же желтенькую подушечку, прижимаясь к ней, как к родной.
– Кто тебе сказал, что должны? – Донара Зурабовна улыбнулась и добавила: – Любят настоящих, искренних, а не просто хороших!
– А разве хорошая – это не настоящая? – огрызнулась я. Все-таки если я чего и ждала, то что мне скажут: он просто козел! А тут неожиданно совсем – ты хорошая девочка, еще и так, будто это порок какой-то. Ощущение нереальности происходящего снова появилось внутри.
Глава 3. Не берет и не просит. Не живет своей жизнью!
– Давай разберемся, – ласково предложила Донара Зурабовна. – Что для тебя значит хорошая девочка?
– Ну… добрая, всегда поможет, – начала несмело я, теребя все ту же желтенькую подушечку. Такой простой вопрос, а в тупик поставил. – Поможет, поддержит…
– Иногда даже в ущерб себе, – мягко добавила она.
В сознании всплыла коллега по работе Людочка, которая все время просит помочь, то одно, то другое. Я вроде как и отказать не могу, и злюсь, что делаю сначала ее работу, а только потом уже свою. Злюсь, а делаю. Подруга Ленка, которая звонит среди ночи и болтает ни о чем, хотя мне утром на работу рано просыпаться, а она не работает и спит до обеда. Да еще и на все мои намеки, что уже поздно, жалобно скулит: Ты совсем не уделяешь мне внимания! – И я уделяю, и злюсь, что снова на работе будут слипаться глаза. И что, когда мне нужно, у всех дела и поговорить-то не с кем! Сестра, которой то одно нужно, то другое, и мама:
– Ты должна помочь сестре! Если не ты, то никто!
Снова
