старую табличку и заковылял, смешно переваливаясь с ножки на ножку, в свой домик, находившийся в нескольких шагах от нас. Минут через пять он вернулся, но уже с другой табличкой.
– Что там написано, Иван Иванович? – спросила меня Маришка, и в нашем плачевном положении не утратившая до конца своего любопытства.
Я скосил глаза и умудрился прочитать надпись. Она гласила:
«БЕЛЫЙ ГОВОРУН. Водится в просторах океана. Легко поддается дрессировке и может быть использован при разных работах. Относится к семейству обезьяньих».
– Тоже мне, Чарльзы Дарвины нашлись… – хмыкнул я обиженно, переведя Маришке оскорбительную надпись на табличке. – Мы еще докажем этим нахалам свою сообразительность… А пока устраивайся, нам нужно отдохнуть и собраться с силами.
За одну минуту мы обследовали наше новое жилище и убедились в том, что оно достаточно просторно для двоих пленников: в вольере было четыре отдельных отсека и даже небольшой садик для прогулок.
– Пусть будет проклята неволя, Мариш! – тяжело вздохнул я, закончив осмотр вольера. – Даже в таких хоромах чувствуешь себя жалким пленником и рабом!
– Но мы скоро удерем отсюда, Иван Иванович, вот увидите!
– Конечно, конечно… – грустно улыбнулся я в ответ и присел на мягкий, сладко пахнущий ворох свежего сена. – Но сначала нам придется испить чашу позора.
– Пусть крыластики стыдятся за свое поведение, а нам стыдиться нечего! – с пылом воскликнула Маришка. – Новое испытание, говорите, нам выпало? Что ж, выдержим и его! Нам не привыкать!
– Браво, Мариш, это речь героя, а не труса!
Маришка присела рядышком со мной. Глаза ее продолжали сверкать праведным гневом.
– Уморушка на свободе, а это уже удача, – продолжила она развивать свою мысль. – Если ей удастся незаметно открыть засов, то мы сбежим отсюда, и пусть крыластики тогда попробуют нас догнать!
– На острове далеко не сбежишь… Кругом море, Маришенька…
– Сделаем плот!
– И приманим крыластиков шумом и треском!
Взгляд Маришки слегка опечалился:
– Что ж, Иван Иванович, никакого выхода, получается, у нас с вами нет?
– Пока нет… Но он найдется, вот увидишь!
Маришка улыбнулась и легла на разбросанную по вольеру кучу сена.
– А я что говорила, Иван Иванович? Выход всегда найдется, если его хорошенько поискать!
Глаза Маришки сомкнулись, и она задремала, уронив голову на мягкую, но колючую подушку.
Глава десятая
Теперь мы жили в вольере зверосада, и каждое утро смотритель приносил нам с Маришкой ведро с водой и ведро с овощами и фруктами. Рядом с нами, в других вольерах, резвились мартышки и шимпанзе, бегали пушистые разноцветные кролики, деловито суетились лисы и дикие собаки динго. Смотритель зверосада относился к нам так же, как и к другим: одинаково равнодушно и довольно доброжелательно.
