а попозже вечером того же дня новоиспеченные муж и жена с удобством устроились в небольшой гостинице возле Сен-Жермена в Париже.
Супружество: обнадеживающая, щедрая, бесконечно добрая игра, за которую принимаются два человека, которые пока не знают, кто они или кем может оказаться избранник, сами связывающие себя на будущее, которого они не в силах представить и возможности познать которое они старательно избегают.
Отныне и во веки веков…
Недоразумения
В Городе Любви жена-шотландка и ее ближневосточный муж наведываются к мертвым на кладбище Пер-Лашез. Безуспешно ищут они косточки Жана де Брюноффа[16] и заканчивают тем, что съедают на пару крок-месье[17] на холмике над Эдит Пиаф. Вернувшись в номер, они стягивают с кровати, как выражается Кирстен, «уделанное» покрывало, расстилают полотенце и (на бумажных тарелках, пользуясь пластиковыми вилками) едят приготовленного лобстера из Бретани, который привлек их внимание в витрине закусочной на рю дю Шерше-Миди. Напротив их гостиницы модный детский бутик торгует втридорога вязаными жакетами и джинсовыми полукомбинезонами. Однажды днем, пока Рабих отмокает в ванне, Кирстен сбегбет туда и возвращается с Добби, маленьким пушистым чудищем с одним рогом и тремя намеренно несхожими глазами, которое (по прошествии шести лет) станет любимицей их дочери. По возвращении в Шотландию они принимаются за поиски квартиры. Рабих, как он утверждает шутя, женился на богатой женщине, что верно только в сравнении с его собственным финансовым состоянием. Она уже владелица маленькой квартирки, рабочий стаж у нее на четыре года больше, чем у него, и он не прерывался восемью месяцами безработицы. У него хватает денег, чтоб платить за некое подобие чулана для метел, замечает она (добрая). То, что им подходит, они находят на первом этаже дома на Мерчистон-авеню. Продавец – сухонькая престарелая вдова, год назад потерявшая мужа, два ее сына живут теперь в Канаде. Она сама недомогает. Семейными фотографиями времен, когда «мальчики были молодыми», заставлены темно-коричневые полки, которые Рабих сразу начинает приспосабливать под телевизор. Он отдирает обои и перекрашивает ярко-оранжевые кухонные шкафчики в более благородный цвет.
– Вы вдвоем немного напоминаете мне, какими мы с Эрни были в свое время, – говорит престарелая леди, а Кирстен отвечает:
– Благодарю, – и кладет руки на ее плечи.
Когда-то старушка была членом магистрата, ныне же у нее в позвоночнике растет неоперабельная опухоль, и хозяйка перебирается в приют для престарелых на другом конце города. Они договариваются о пристойной цене: старушка не выжимает молодую пару, как могла бы. Приходит день, и они подписывают договор, пока Кирстен устремляется в спальню сделать нужные замеры, престарелая леди удерживает ненадолго Рабиха поразительно сильной, хоть и костлявой рукой. «Будьте добры к ней, постарайтесь, – говорит она, –
Жан де Брюнофф – французский литератор и иллюстратор (1899–1937), известен как автор книжек про слоненка Бабара.
Крок-месье – парижский сэндвич из поджаренного хлеба с ветчиной и сыром.
