не может быть, как ей быть?
Изобилие – свойство и качество человека, а не прерогатива возраста. «Изобильной» может быть и двадцатилетняя мама. Точно так же как «нищей» может оказаться более зрелая женщина. Вообще, существует множество стереотипов по поводу возраста и того, когда надо рожать детей. Женщин, рожающих первенца в 30 лет, называют «старыми первородящими», тем самым создавая страх и вынуждая людей несостоявшихся и не имеющих в жизни ничего рожать как можно раньше – в 15, 16, 17 лет. Но другие врачи говорят, что до 20 лет рожать тоже небезопасно. Получается, что в тридцать – поздно, в двадцать – рано. При этом совершенно не учитываются готовность, зрелость конкретной женщины. Врачам важнее размеры таза, гормоны и прочее, потому что главное – все сделать правильно. Та же нечестность проявляется в диагнозах, которые ставятся на всякий случай. Если один врач чуть переборщит, ничего страшного – другие его коллеги ошибку поймут и исключат. Чтобы не отвечать за результат, врачи начинают перекладывать ответственность на маму, на папу, на витамины, на токсикозы, на несоблюдение диеты. И вся эта возня не имеет никакого отношения с тем, что там растет в животе. Тем временем будущие родители, увидев диагноз на полстраницы, начинают бояться того, что затеяли. У мамы формируется комплекс вины из-за того, что ей сказали, будто на родах она как-то неправильно себя вела. Потом этот страх передается ребенку, программируя его на дальнейшую жизнь. А через 30 лет начинаются отговорки: он у нас такой незрелый, потому что у него была родовая травма.
§ 1.3. Обратная связь
Нарушение процесса обратной связи между родителями и детьми начинается с момента рождения детей. Родители стараются угодить окружающим, слушают чужие советы и хранят их как старые застывшие фотографии, не обращая внимания на собственного живого ребенка, а когда он вырастает и выходит из-под контроля, мама с папой удивляются: «Мы же правильно воспитывали – родственники одобряли, соседи одобряли». Дело в том, что при воспитании детей нужно опираться не на мораль и не на то, как другие делают, а на «здесь и сейчас», на то, что ты чувствуешь и переживаешь в момент контакта со своим ребенком, понимая, что он говорит и как говорит.
Нам важно, чтобы дети нас услышали, а сумели ли они принять сказанное нами, поняли, почувствовали, изменились ли после этого – это нам не интересно. Нам важно лишь их согласие и признание нашей правоты. Воспитание мы подменяем самолюбованием – вот какой я строгий родитель, какие правильные вещи детям говорю. Но дети с 6–7 лет уже не слушают то, что мы им говорим. Во-первых, мы повторяем одно и то же. Во-вторых, мы сами не делаем того, чему учим. Потому и связь односторонняя – от взрослого к ребенку. Я родитель – я прав, знаю, как нужно, а ты маленький, вот и слушайся меня. А каково ребенку при этом – можно не задумываться. Я посадил семечку, а будет ли она расти? Важнее то, что я посадил, что я воспитывал, что я тысячу раз повторял одно и тоже… Но что толку, если это все не работает?
В детстве
