– в ажурную коробку маленькой церквушки, расположенной в одном из предместьев Парижа. Здесь мы венчались в День святого Валентина несколько лет назад.
Но это было зимой, в промозглом и слякотном феврале. И пусть мне тогда даже слякоть казалась самой лучшей слякотью в мире, но начало июля на Лазурном Берегу!..
Эмоции, захлебнувшись восторгом, с умиротворенными улыбками утонули в нем. Пока наше такси пробиралось по узким улочкам Сан-Тропе к отелю, Лешка был плотно ангажирован оживленно комментировавшей все увиденное Никой, поэтому на притихшую маму никто не обратил внимания.
За что и поплатились! Вернее, поплатился. Лешка. Бедняге пришлось вытаскивать из машины не только маленькую дочку, но и довольно объемный, блаженно переливающийся довольством пузырь восторга. Хотя в данном конкретном случае больше подходит белорусское (или украинское) слово «бурбалка», потому что я еще и несвязно бормотала что-то радостное. В общем – бурбалка восторга.
Впрочем, усердное пыхтенье Лешки, старавшегося не повредить бурбалку, оказалось напрасным, бурбалка все равно лопнула от счастья и с радостным визгом повисла на гвоздике, ставшем виновником взрыва.
Хотя о чем это я? Во-первых, не виновник, а виновница, а во-вторых, не такая уж Таньский и гвоздик!
– Ты откуда здесь? – Я исключительно между прочим ради подтверждения увиденного легонько (честно!) ущипнула подругу за упругий холеный бок. – Ты мне не мерещишься?
– Вот и ни фига же себе! – возмущенно заблажила любимая жена наследника миллионов Хали Салима. – Ждешь тут эту мадамку, готовишься, трепещешь от предвкушения встречи, одеваешься с продуманным изяществом, а она вываливается, понимаешь, кулем из машины, потом всем своим немаленьким весом обрушивается на мою хрупкую… да, хрупкую, и нечего ехидно хихикать!.. шейку и, чтобы окончательно разбалансировать мою нежную нервную систему – щиплется!
– Тетка Та! – Из папиных рук смогла наконец выкрутиться Ника, имевшая собственное толкование имени госпожи Татьяны Халим (в девичестве – Старостенко). – Я приехала!
– Вижу, бусинка! – Тетка моментально забыла, что ей следует продолжать кипеть и булькать возмущением, и расплылась ласковой лужицей. – Мы с Денькой и Лелькой тебя заждались уже! Со вчерашнего дня ждем!
Горластый всплеск эмоций мгновенно превратил невыносимо элитный двор отеля в уголок одесского Привоза. Вышколенный (на мой взгляд, слегка перешколенный) швейцар, выгружавший наш багаж из такси, передвигаться начал почему-то боком, по стеночке. Поскольку ближайшей стеночкой были идеально ровно подстриженные кусты, вдоль них сейчас швейцар с намертво приколоченной к физиономии вежливой улыбкой и изображал сейчас краба. Несмотря на общую перешколенность, было заметно, что служивый едва удерживается от угрожающе-защитного вздыбливания массивных клешней. Знаете, как это обычно делают крабы.
Ничего, пусть привыкает. Это вам не чопорные скучные французы с англичанами
