отдам Сироту!». Вилли Александрович дозванивается до А. В. Георгиева – первого секретаря Алтайского Крайкома партии – с просьбой оставить Сироту в «Санниковском». Но А. В. Георгиев подключает телефон Н. Ф. Аксенова, и Соколенко слышит, как тот с возмущением говорит: «Будет у нас еще Соколенко кадрами распоряжаться!» Что делать? Бюро крайкома уже назначено, и Сирота с Соколенко решают на него опоздать. Но все тщетно. Бюро крайкома утверждает директором совхоза «Белоярский» М. М. Сироту. Ему в это время было 33 года.
Я с детьми остаюсь в Санниково, а Михаил Макарович уезжает за 80 километров в поселок Северный. Живет в общежитии, так как еще не было квартиры.
Опять раздел совхоза. Директор совхоза «Пурысевский» требует и требует отдать даже то, что им не положено. Бывший диспетчер гаража Зоя Ивановна Балдина позднее вспоминала:
– Спрашиваю: «Михаил Макарович, почему вы не спорите, а отдаете все, что они требуют?
– Пусть забирают все и скорее уходят. У нас будет все.
Наконец, раздел закончился. Хозяйство бедное, в убытках. Как и свойственно ему, молодой директор окунулся с головой в работу. Шел к пожилым людям, умудренным опытом, советовался с ними, спрашивал на каких полях в первую очередь начать сев, как лучше обрабатывать землю. Объезжал поля, сенокосы, пастбища; с раннего утра был на дойке. И люди помогали и советом, и делом. А народ в селе был трудолюбивый. Большую часть составляли немцы, жившие до войны в Одесской области и Поволжье. В годы войны они были угнаны в Германию и, испытали такое, что, кажется, это не в силах вынести человеку.
Красивые места, родная Украина!
Ни о какой другой не думали Отчизне.
Хозяйство доброе вели, растили хлеб,
Учились в школе дети и были счастливы на свете.
Пришла война – всему конец.
Лихая началась година.
А их с родных сорвали мест
И понесла по свету их судьбина.
Все испытали настоящий ад;
Главу из каждого семейства в плен забрали,
А стариков, и матерей, и маленьких детей
В Германию тогда погнали.
Шли через Польшу, Венгрию пешком,
Брели в условиях суровых:
Жара, болезни, плачь и стон,
Везли они свои пожитки на коровах.
Все это скопище испуганных людей
На запад тихо продвигалось.
Из лужи пили и сухарь жевали,
А дети, старики, как мухи умирали.
В конце войны – опять в Россию,
Три месяца в теплушках их везли,
И многие тех мук не выносили,
В сырую землю бедные легли.
Их привезли на Северный.
Они были там рады
Любому месту – лишь бы отдохнуть,
Над головою крышу было надо,
Землянки стали строить как-нибудь.
В землянках маленьких все жили,
По несколько семей в одной,
Картошке постной были рады,
Но
